Александра Ронис - Тот, для кого живу. Продолжение

— Так и сказала?

Лена могла бы поклясться, что не заметила в его голосе разочарования, что не могло ее не порадовать.

— Так и сказала, — подтвердила она с затаенным ликованием и потянулась к Владу. Зарылась в его волосы руками, прижала голову к груди. В ответ на сомкнувшиеся вокруг ее талии руки Влада прошептала ему в макушку: — И я этому очень-очень рада.

И если бы она в этот момент увидела выражение его лица, то сразу бы поняла, что его чувства далеки от ее. Губы Демидова поджались в едкой усмешке, отчего на щеках отчетливо проступила щетина, глаза агрессивно блеснули. На мгновение. И снова он само спокойствие.

— Так откуда ты знаешь, что я к ней ходила? — игривым тоном спросила Лена, не отрываясь от его макушки, и почувствовала, как Влад усмехнулся.

— У меня свои источники есть, — так и не ответив прямо, он дал ей понять, что пора завершать их первое «выяснение отношений». И зачем ей знать о специально оставленном в подъезде для защиты Ксю человеке? Это лишь повод для дополнительных ненужных вопросов о том, что ее не касается.

Была бы его воля, он сам неотступно находился бы возле Ксюши и Дениски, лично бы защищал от всех непонятных отморозков. Курбанов-младший вел себя на первый взгляд тихо (Влад специально несколько дней «поводил» его незаметно), и драчун-алкоголик с улицы также как сквозь землю провалился, тем самым путая и без того запутанное дело и с нападениями на Ксю, и с расстроенными тормозами. И родители-друзья Соколова тоже чисты как белый снег.

Только вот кто-то Ксю все же пугает! Либо она видит и слышит то чего нет… Как здесь разобраться наверняка без того, чтобы не остаться с ней на всю ночь?

Жаль, что Лене это, скорее всего, не понравится, но… Одно большое «но» все меняло — если Ксю захочет, чтобы он остался, он останется!

Когда, забрав наконец свою тачку, Влад ехал на квартиру Воронова, когда в подъезде рассчитывался за охранные услуги, почему-то был уверен, что услышит положительный ответ на вопрос: «Хочешь, останусь?», и был крайне удивлен, когда Ксения покачала головой, отвергая его помощь. К слову, она и про визит Лены умолчала, даже не намекнула.

— Лучше научи меня стрелять, — попросила она горячо, за горячностью своей скрывая непреодолимое желание прокричать: «Да! Останься!». Но нельзя! У него есть девушка и у них все серьезно, раз они даже вместе живут! — Ты обещал… И пистолет мне оставь, — добавила уже тише, и сама понимая, что то, что она просит, очень смахивает на сумасшествие. Да и удивленно вытянувшееся лицо Влада заставляло усомниться в собственной адекватности.

— Давай, так, — промолвил Демидов, когда первое изумление схлынуло, и он смог заново соображать, — я тебе покажу, как стрелять, раз обещал. Я тебе оставлю пистолет. Но без патронов. Чтобы ты могла просто попугать, если кто-то вдруг вздумает заявиться, — он кинул взгляд за спину Ксю, где на полочке у зеркала вроде бы «незаметно» лежал нож с длинным и широким лезвием, — а вот ножичек я заберу, ты не против?

Еще не хватало, чтобы она поранилась или зарезала кого-то!

Ксения, чуть помедлив, кивнула, и следующие полчаса они провели в спальне, вдвоем, отправив сына в зал следить за перипетиями жизни мультяшных героев. Одни из самых лучших полчаса для Демидова.

Он рассказывал, показывал, объяснял, Ксения внимательно слушала, не отрываясь, следила за его ладонями. Когда пришло время отработать практику, она без колебаний развернулась к нему спиной, позволила полуобнять себя, доверчиво отдалась в его руки. Тепло ее тела, аромат волос у самого лица, очертания фигуры под пальцами снова начали творить свое крышесносное дело — стало жарко в рубашке и тесно в джинсах.

Ладошки у нее были мягкие, кожа гладкая, хотелось взять их в руки и не выпускать. Ласкать и ласкать, довольствуясь и наслаждаясь малым…

— Все поняла? — спросил напоследок Влад, чувствуя, как в комнате сгустился воздух, и стало тяжело дышать.

И если бы Ксения не выскользнула из его псевдообъятий, он бы точно задохнулся. От нехватки кислорода, от сумасшедшего желания прикоснуться к ее коже губами, сорвать и с себя и с нее удушающую ткань трикотажа, чтобы позволить воздуху остудить разгоряченное тело. Потому что нельзя… Потому что обещал… Потому что не мог и не хотел «так»…

— Я пойду, — нехотя произнес он, борясь с искушением сказать противоположное. — Ты, если что, сразу же звони. Если малейший шорох… И звук на телефоне включи, я тоже буду звонить.