Джеймс Фрей - Миллион мелких осколков

Джон?

Он замолкает, лежит тихо.

Джон?

Тишина.

Джон?

Чего тебе?

Пора на ужин.

Я не хочу есть.

А чего ты хочешь?

Остаться здесь.

Это глупо.

Уходи.

Вылезай и пошли ужинать.

Уходи.

Не уйду, пока ты не вылезешь.

Нет. Уходи.

Он откидывает одеяла и насупившись смотрит на меня исподлобья. Я смеюсь.

Чего смешного?

Крутой мужик из тебя не очень-то.

Я круче, чем ты думаешь.

Может быть, но по виду не скажешь.

Он корчит нелепую гримасу и рычит. Я снова смеюсь.

Так не лучше.

Нет?

Нет.

Он расслабляет лицо, оно принимает обычное выражение.

Я хочу остаться один.

Сейчас тебе не следует оставаться одному, Джон.

Я хочу побыть один.

Лучше сейчас побыть среди людей. Станет легче.

Откуда ты знаешь?

Знаю.

Ничего ты не знаешь.

Поверь мне, знаю.

Джон смотрит вверх – на меня, потом вниз – на одеяло.

Вставай, пошли.

Он смотрит на меня.

Такая мука, Джеймс.

Я знаю.

Все б отдал, лишь бы полегчало.

Я знаю это чувство.

И как ты поступаешь?

Живу с ним и надеюсь, что когда-нибудь полегчает.

Он смотрит вниз.

Ага.

Он смотрит на меня, спускает ноги с кровати, встает, я тоже встаю, мы выходим из палаты. Идем в отделение, встаем в конец очереди. Еду уже доставили, разложили на столе верхнего яруса. Очередь тянется сверху вниз, через лестницу. По мере того как мы продвигаемся и приближаемся к еде, ее запах будоражит во мне аппетит. Хочется наброситься на еду, немедленно, сию секунду, и жрать, пока не лопну. Хочу, хочу, хочу. Топлива хочу. Сию секунду, черт подери.

Когда ступаю на лестницу, голод становится просто невыносимым. Руки дрожат, сердцебиение учащается, я возбужден, голоден, весь на взводе. Смотрю, не отрываясь, на еду. Ничего не вижу, не слышу, не замечаю. Каждая секунда кажется часом, каждый шаг – марафонской дистанцией. Хочу, хочу, хочу. Топлива хочу. Сию секунду, черт подери. Готов убить всякого, кто попытается отнять у меня еду. Готов убить всякого, кто попытается остановить меня. Голод, голод, голод, голод.

Наконец-то я у стола, беру тарелку, сую пластмассовый нож, пластмассовую вилку и бумажную салфетку в карман. Еда разложена на подносах, в горшках, и человек из ресторана раздает ее, а Леонард стоит рядом и наблюдает. Он спрашивает, чего мне положить, а я отвечаю – всего. Он спрашивает, какую часть турдакена я предпочитаю, а я отвечаю, что понятия не имею, что такое турдакен, сгодится любая часть, мне плевать, главное – побольше. Леонард смеется, когда я прошу добавки еще и еще. Плевать я хотел на его смех. Мне необходимо топливо.

Сажусь на диван рядом с Джоном, вытаскиваю вилку из кармана, но руки так трясутся, что не могу с ней управиться, запихиваю еду в рот прямо руками. Я не обращаю внимания, что ем, не чувствую вкуса и почти не жую – лишь бы кусок не застрял в горле. Вкус не имеет значения, смакование к черту. Главное – заполнить себя. Это все, что мне требуется сейчас. Побольше жратвы, чтобы заполнить себя.

Съедаю все, что набрал, и иду за добавкой. Съедаю ее и иду за добавкой. Съедаю ее и иду за добавкой. Съедаю ее. Наконец-то я полон, битком набит. Я утолил этот голод, справился с этой мукой, мне хорошо. Сердце не трепыхается, руки не дрожат, возвращается способность соображать и воспринимать, проходят раздражение, возбуждение, злость. Голода нет. Как хорошо, когда тебе хорошо. Как хорошо, когда ты у себя.

Делаю глубокий вдох. Чувствую, как желудок вздымается к глотке. Пока не дотянулся. Но продолжает вздыматься быстро, неотвратимо.

Встаю, Джон спрашивает, куда я, отвечаю – скоро вернусь, иду в палату. Поднимаюсь по лестнице, прохожу через верхний ярус в короткий коридор. Когда открываю дверь, желудок уже подкатывает к горлу. Быстро, неотвратимо. До унитаза метров десять. Подступает уже неумолимо, сжимаю губы, дышу через нос. Пока ел, я не чувствовал вкуса пищи, зато теперь чувствую. Рис с бобами, рыба и мясо. Острые специи, хлеб.

Дышу через нос, спешу к унитазу. Пытаюсь удержаться, но содержимое желудка рвется наружу. Начинаю давиться. Распахиваю дверь в ванную, приникаю к унитазу, откидываю крышку и блюю. Быстро, сильно. Сплошным потоком. Еще и еще, и еще. Лицо горит, горят губы и рот. Боль из сердца отдает в подреберье, в левую руку и в челюсть. Горло сжимают спазмы, желудок тоже. Еще, и еще, и еще. Еще, и еще, и еще.

Поток иссякает, делаю пару вдохов, разгибаюсь, спускаю воду в унитазе, перехожу к раковине, умываюсь, полощу рот, горло, промываю нос и делаю большой глоток холодной воды, он остужает нутро.