Джеймс Фрей - Миллион мелких осколков

Мы останавливаемся. Садимся на скамейку, резную деревянную скамейку. Озеро перед нами, оно самое маленькое, покрылось льдом. Подо льдом неподвижная безмолвная тьма. Сидим на скамейке, я держу ладони Лилли в своих. Согреваю их. Говорю, как рад, что она не сбежала. Больше, чем рад. Говорю, если б она сбежала, я бы тоже сбежал. Разыскал бы ее, не дал ей проститься ни со мной, ни с бабушкой, ни с жизнью. Жизнь – это все, что у нас есть, ей нужно дорожить. И без того мы уже испортили немалый кусок своей жизни, и я, и она, и такие, как мы. Очень даже большой кусок. Нужно дорожить тем, что осталось. Бороться за эту жизнь. Ценить ее. Постараться прожить по-человечески. Постараться полюбить. Я все равно разыскал бы Лилли, убеги она. Я никуда не отпущу ее. Буду бороться за нее. Опекать ее. Сам буду жить. Буду жить, чтобы любить ее. Я держу ее ладони в своих. Согреваю их.

Мы встаем со скамейки, продолжаем путь. Рука в руке, мы идем и разговариваем, как обычные люди, которые живут по-человечески, любят друг друга и гуляют. Дорожка ведет нас вдоль берега, покрытого льдом, сквозь заросли желтой травы и приводит к деревянным мосткам. Мы стоим на мостках, курим. Смотрим в темноту, вдаль, на болото. На этот раз выдра не показывается. Мы смотрим на воду. Держимся за руки. Молчим. В словах нет необходимости.

Докурив, идем обратно в сторону леса. Тропинка, которая опоясывает клинику, принадлежит нам, больше на ней ни души. Мы просто гуляем. Совсем как обычные люди. Поднявшись на холм, садимся на холодную землю, смотрим сверху на корпуса из бетона и стали, которые напоминают нам о прошлом. Там слишком белые, слишком освещенные коридоры, для кого-то – Ад, для кого-то – Чистилище, для кого-то – искупление грехов. Корпуса стоят тихие, солидные. Я не хочу возвращаться туда. Вернуться туда – значит расстаться с ее руками, телом, глазами, губами, бледной кожей, длинными черными волосами, длинными и черными волосами. Вернуться туда – значит расстаться с ней. Я не хочу возвращаться.

Мы опускаемся на землю, держась за руки, наши ноги сплетаются. Мы смотрим друг на друга. Она улыбается, я тоже. Я говорю.

Я рад, что ты постучала мне в окно.

Я тоже.

Хорошо бы провести здесь всю ночь.

Кто нам может помешать?

Нужно быть осторожней.

Они нас не поймают.

Они что-то подозревают.

Все равно они нас не поймают.

Надеюсь.

Как там твои родители?

Они замечательные.

Как у вас все складывается?

Замечательно.

Вы поладили?

Впервые в жизни.

Они держатся хорошо?

Лучше, чем я мог мечтать.

Кто твой отец?

Бизнесмен. Работает по восемнадцать часов в сутки, много ездит по делам.

А Мама чем занимается?

Ездит вместе с ним.

Сколько лет они женаты?

Двадцать восемь.

Они любят друг друга?

Да, очень.

Фантастика.

Представь себе.

Хотела бы с ними познакомиться.

А они с тобой.

Ты сказал им обо мне?

Да.

Что ты им сказал?

Что у меня есть девушка.

А еще что?

Что она красавица и понимает меня.

А еще что?

Я улыбаюсь, молчу.

Почему ты улыбаешься?

Просто так.

А еще что ты им сказал?

Сказал, что люблю тебя.

Она улыбается.

Что-что?

Я сказал своим родителям, что люблю тебя.

Она улыбается шире.

Не может быть.

Я улыбаюсь шире.

Может.

Ты сказал им, что любишь меня?

Да.

Скажи и мне.

Ты правда хочешь?

Скажи.

Я улыбаюсь. Смотрю на нее. Держу ее руку, наши ноги сплелись, между нашими глазами пара сантиметров. Пара сантиметров отделяет в темноте прозрачную синеву от светлой зелени. Даже в темноте видно, как сияют ее глаза. Я смотрю в них, улыбаюсь и говорю.

Я люблю тебя.

Она улыбается. Губами, глазами, дрогнувшей рукой. Она улыбается, и я повторяю.

Я люблю тебя.

Повторяю снова.

Я люблю тебя.

Повторяю снова.

Я люблю тебя.

И это правда. Я люблю ее. Эту девушку, которая сказала мне «привет» в очереди за таблетками. Эту девушку, которая торчала на крэке и колесах. Эту девушку, которая спала со всеми подряд за деньги и отрабатывала автостоп, лежа на спине. Эту девушку, которая пережила такое, о чем не смеет рассказать. Эту девушку, у которой за душой нет ничего. Ничего, кроме самой души, и воли, и желания стать свободной. Ничего, кроме живого сердца, которое до смерти боится одиночества. Ничего, кроме прозрачных синих глаз, которые глядят в меня и понимают меня. Ничего, кроме открытых рук, готовых обнять меня. Ничего, кроме желания быть со мной. Идти со мной. Любить меня. Я люблю ее. Лилли. Девушку, у которой нет ничего, у которой есть все. Лилли. Я люблю ее.