Джеймс Фрей - Миллион мелких осколков

Джоанна улыбается.

Хоть я не могу до конца принять твою философию, ты меня начинаешь убеждать.

Я улыбаюсь.

Спасибо.

Говорит Отец.

Джеймс.

Я поворачиваюсь к нему с Матерью. Они улыбаются мне.

Я никогда не гордился тобой так, как сейчас.

Я улыбаюсь.

Спасибо, Папа.

Говорит Мать.

Я тоже, Джеймс.

Спасибо, Мама.

Джоанна смотрит на часы.

Я думаю, мы славно поработали сегодня, уже поздно.

Я встаю.

Позвольте уйти.

Родители встают. Мать говорит.

Давай напоследок еще раз обнимемся.

Я делаю шаг к ним, кладу руку каждому на плечо, они обнимают меня. Мы обнимаемся все втроем, крепко, непринужденно, с особым чувством, может, с любовью. Ярость вспыхивает в тот же миг, я чувствую напряжение, но сила нашего объятия уничтожает Ярость. Быстро, легко. Сила объятия уничтожает ее.

Мы отпускаем друг друга. Родители все еще улыбаются. Я говорю Джоанне – до свидания, она отвечает – до свидания. Открываю дверь, жду. Родители говорят Джоанне – до свидания и спасибо, она улыбается и отвечает – не за что. Они выходят, я за ними. Мы прощаемся за дверью, они идут в одну сторону, я в другую.

Возвращаюсь в отделение. Проделываю этот путь на автопилоте. Я устал, охота поскорее в постель. Не хочу ни с кем общаться. Не хочу думать ни про тюрьму, ни про генетику, ни про ушную инфекцию. Про тюрьму я ничего не знаю, а генетика и ушная инфекция не имеют значения. Скорее закрыть глаза и уснуть.

Подхожу к своей палате, открываю дверь, вхожу. Майлз в постели, уже спит. На тумбочке возле моей постели горит настольная лампа, я выключаю ее и ныряю под одеяло. Там тепло. Подушка мягкая.

Я устал.

Засыпаю.

Чьи-то руки трясут меня, трясут осторожно, не грубо. Слышу, как меня зовут по имени – Джеймс, Джеймс, Джеймс. Меня зовут по имени. Джеймс.

Открываю глаза. Темно, в темноте различаю смутные очертания того, кто трясет меня и зовет по имени. Моргаю раз, другой. Темно. Всматриваюсь в темноту.

Майлз стоит надо мной. Смотрит мне в глаза, мне видны его глаза. Он отпускает меня. Я сажусь на постели.

Там девушка под окном, хочет тебя видеть.

Что?

Девушка под окном. Просит тебя подойти.

Я наклоняюсь, вглядываюсь в окно за его спиной. Вижу фигуру за стеклом.

Черт.

Майлз улыбается.

С женщинами непросто. Если не обращать на них внимания, они становятся настойчивей. Я бы советовал поговорить с ней.

Черт.

Я откидываю одеяло. Майлз сторонится. Вылезаю из кровати, иду к окну, открываю его. Порыв холодного воздуха ударяет в лицо. Высовываю голову на улицу. Лилли стоит в тени. Она говорит.

Мне нужно поговорить с тобой.

Прямо сейчас?

Да.

А до утра отложить нельзя?

Мне нужно поговорить с тобой.

Погоди минуту.

Закрываю окно. Оглядываюсь, Майлз улыбается мне.

Ясно же, что до утра отложить не удастся, если она разбудила нас посреди ночи.

Мало ли, попытка не пытка.

Натягиваю штаны.

С ними и пытаться не стоит. Делай, что говорят.

Надеваю ботинки.

Буду придерживаться такой линии поведения в будущем.

Натягиваю куртку Хэнка.

Это самая лучшая линия.

Снова подхожу к окну.

Прости, что разбудила.

Майлз улыбается мне.

Смотри, не простудись.

Улыбаюсь я.

Не простужусь.

Снова открываю окно, холод ударяет в лицо, холод, холод. Вылезаю из окна, закрываю его. Лилли стоит в тени. Иду к ней.

Привет.

Это все, что ты хочешь сказать?

А что я должен сказать?

Ты думаешь – достаточно сказать привет и все будет в порядке?

О чем ты, не понимаю.

Я подхожу, останавливаюсь перед ней. Вижу ее опухшие глаза, лицо в подтеках слез. Она покачивается взад-вперед. Того и гляди упадет.

Да что стряслось-то, черт возьми?

Она делает шаг вперед и толкает меня.

Сам пошел к черту.

Я смеюсь. Она снова толкает меня.

Тебе смешно?

Она снова толкает меня.

Пошел к черту.

Ее голос становится громче. Она снова толкает меня.

Пошел к черту.

Она отступает назад.

ПОШЕЛ К ЧЕРТУ.

Она замахивается. Ловлю ее руку. Она замахивается другой рукой. Ловлю другую руку. Она вырывается, сжимает зубы, но я крепко держу ее и увожу подальше от клиники, не причиняя боли, но властно, чтобы она шла за мной. Она твердит – пусти меня, пусти меня, ты, сволочь, пусти меня. Я не обращаю внимания. Медленно отхожу в глубину двора, держу ее за руки и осторожно тащу за собой, в темноту.

На расстоянии метров двадцати от клиники мы уже в безопасности. Я продолжаю вести ее за собой, она продолжает вырываться, ругаться и обзывать меня. На расстоянии пятидесяти метров еще безопаснее. Темнота тут гуще. Звуки глуше. Я останавливаюсь, перестаю тащить ее, но не отпускаю. Она вырывается. Я обнимаю ее, крепко сжимаю.