Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 2

Понуро выслушала ругань за свои косяки. Морально приготовилась к увольнению. Промямлила в ответ что-то оправдательное. Услышала просьбу не оправдываться, а брать себя в руки и исправляться в дальнейшем. В который раз за день удивилась (ее что, вызвали в выходной, чтобы просто отругать? ей сколько, семь?). Босс прекратил поток агрессии. Неуверенно кивнула, промямлила, что такого больше не повторится. Босс кивнул тоже. Потом предложил поездку на курсы по повышению квалификации за счет компании. Так сильно за сегодня еще не удивлялась. На эмоциях согласилась.

Домой пошла пешком. Перед выходом попрощалась с Таней. По дороге встретила смеющегося ребенка. Позабавилась с того, какой он нелепый. Долго наблюдала за толстым воробьем. Вроде цветом как пятно кофе, а вроде и красивый. Подумала, что хочет быть воробьем. Посмеялась над своей тупостью. Вспомнила, что тупых надо хотя бы иногда кормить, зашла в булочную, купила пирожков с капустой. Подумала, что съест их и станет такой же толстой, как воробей. Все равно съела. Написала бывшей подруге, что извиняется за сказанное ее мужу. Получила в ответ кучу мата и оскорблений. Пожала плечами. Заслужила же все-таки.

Почти что радостная вернулась домой. Кот шуршал чем-то в комнате. Крикнула, чтобы выплюнул, что жрет. Шуршание затихло. С чувством выполненного долга повернула голову. Кот сидел на тумбочке в коридоре и смотрел на нее тупыми глазами.

Ринулась в комнату. Никого, только занавеска колышется и подводка на туалетном столике покачивается из стороны в сторону. На автомате перекрестилась (левой, правда, рукой, потому что никогда данных действий до этого не совершала).

Налила в блюдце молоко. Поставила в угол.

Кот выжрал его в ту же секунду.

Кто-то звал его сквозь сон.

От резкого толчка о землю выкинуло. Сколько было похмельных рейсов, каждый новый хуже предыдущего.

Самолет вздрогнул и остановился. Прокурор привстал с сиденья и чуть не упал обратно — ноги затекли, каждая клетка пропиталась кислотой. Достал-таки с полки пластиковый кейс, прошел, постанывая и пыхтя, по узкому проходу, нагнул голову и вышел на трап.

Холодный воздух сразу привел в чувство.

Куда ни глянь — синий лес, а за ним лысые сопки. Рассохшаяся деревянная избушка аэропорта с надписью «СЛАВА КПСС!» издевалась над советскими успехами в авиастроении. Все, что было связано с человеком, выглядело заброшенным, а вот лес — сильным неприветливым хозяином.

Володя-молодой ушел вперед. Прокурор сразу зашагал к висячей кабинке телефона.

— Ну как он там? — даже свой голос был чужой, далекий.

С самолета звенело в ушах. Усталый голос жены еле слышен, приходилось вжимать ледяную трубку в ухо.

— Слабый совсем.

— Ничего, поправится. Дай мне его.

В трубке повисла тишина…

— Папа звонит… — Опять тишина. — Не хочет с тобой разговаривать.

Он ведь этого ожидал, но резануло так больно. Просто прижал холодную трубку и слушал, как его добьют.

— Слушай… Ты домой не приезжай. Я вещи к твоей маме завезу.

Гудки.

Володя подошел.

— Не встречает нас никто, Михал Ваныч. Местные чукчи повымерли.

— Эвенки, — поправил Володю прокурор.

Страшно хотелось выпить.

Долго шли по грязной улице к исполкому. Скособоченные хижины не интересовали прокурора, он смотрел, как его черные импортные «инспекторы» превращаются в комки жирной грязи.

Володя матерился и долбил в дверь исполкома, пока им не открыл заспанный старик эвенк.

— Водитель Миша в запое, однако. Машина, однако, — старик махнул на стоящую во дворе «Волгу», а сам все смотрел на прокурора, будто даже с испугом.

«Чего он смотрит?» — думал прокурор.

Володя — бодрый, розовый, молодой — переминался с ноги на ногу, как конь, а прокурору было плохо.

— Поедешь, — сказал прокурор.

Володя кивнул и спросил эвенка:

— Дорогу покажешь?

Старик с ужасом посмотрел на прокурора, замотал головой и протянул Володе ключ. «Боится меня, что ли?» — удивился прокурор.

— На север одна дорога, однако, — выдавил эвенк и ушел в исполком.

— Чукча — он и в Африке… — хмыкнул Володя-молодой, обходя исполкомовскую «Волгу». — Быстренько смотаемся, и домой, одним днем, а, Михал Ваныч?

Прокурор со вздохом плюхнулся на переднее сиденье.

Не было у него никакого дома.

Страшно хотелось выпить.

За поселком грязная ухабистая дорога стала грязней и ухабистей. Прокурора укачало. Голоса в голове сменяли один другой. Голос жены твердил: «Не приезжай». Сын спрашивал: «Что ты мне привезешь?»