Мэтт Хейг - Последнее семейство в Англии

Хэл, однако, не чувствовал связь. Он начинал пахнуть виной, совершенно забывая широкий контекст, в который были вписаны его действия. Он знал лишь, что переступил черту, и боялся последствий.

Но я тоже пах виной. Моя миссия разваливалась, и я не мог винить Семью, или Саймона, или Эмили. По крайней мере, полностью. В конце концов, они были всего лишь людьми.

Я впервые понял, как сильно я нуждался в Генри. Я тосковал по его запаху, я представлял, как он подбегает ко мне в дождь. Что бы он сказал? Что бы он мне посоветовал? Конечно, он бы не предписал мне вилять хвостом, было уже слишком поздно для чувственной осведомленности.

Я вынужден был признать: до сих пор я был неудачником. Я подвел Генри и всю Семью.

Я смотрел вдаль, сквозь сумрачную дымку дождя, и видел, что путь назад к счастью и безопасности для Семьи был закрыт, но я должен найти новый. Я думал о Вечной Награде и понимал, что мне уже все равно. Главным было то, что происходит здесь, на земле. Но это не значило, что я собирался бросить Семью. Напротив. Семья была всем, всем, что у меня было.

Я взглянул на Хэла, попытался сказать ему глазами, что все получится. Он посмотрел на меня и погладил по мокрой голове, рукой, которая кровоточила.

– Давай, Принц, – обратился он ко мне голосом, который дал понять, что Хэл готов. – Идем домой.

Был спор, вовлекать ли в дело полицию. Кейт была за, Адам против.

– Это все только усложнит, – рассуждал Адам. – Для Хэла.

– Знаешь, в чем наша проблема? – спросила Кейт. – Мы мягкотелые.

Но мягкотелость победила, и полицию не вызвали.

Семья, тем временем, оставалась в кризисе еще несколько дней, пока Хэл винил себя. И он был не единственным. Адам, Кейт и Шарлотта тоже излучали молекулы вины. Только бабушка Маргарет, в коконе своих запахов, имела чистую совесть.

Конечно, я знал истинную причину. Причина была во мне. Люди не могут помочь себе сами. Они думают, что контролируют ситуацию, но это неправда. Только лабрадоры способны все исправить.

Но все равно они упорно искали собственное решение.

Я увидел его в парке.

Мальчика с поврежденной кожей. Того, который бросил бутылку и украл драгоценности бабушки Маргарет. Он был один, пил из банки.

Было темно. Достаточно темно, чтобы избежать Эмили.

– Ой, – позвал он. – Мистер Хантер. Мистер Задрот.

Адам оглянулся, заметил мальчика. Он подумывал подойти, ответить, но решил поостеречься. Так что мальчик встал и направился к нам. Неуклюжий силуэт, омываемый золотым отсветом фонарей.

– Принц, – сказал Адам, потянув мою голову вперед. – Идем, малыш. Домой.

Но мы не успели, мальчик уже подошел, показывая руку. Она была огромной, почти с его голову, и пальцы было не различить.

– Взгляни-ка, – предложил он. Его речь была смазанной.

– Это повязка, – ответил Адам.

– Держи своего пса под контролем.

– Извини? – не понял Адам.

Я вспомнил, какой вред ему нанес.

Адам прицепил мой поводок.

– Ты явно бредишь. Мой пес не кусается.

– О, как же. У тебя есть еще один лабрадор?

– Ты рехнулся.

– Я был на так называемой вечеринке твоего драгоценного сыночка. Пес мне чуть руку не отхватил. Могу тебя за это засудить. За небрежность.

Адам взглянул на меня. Я почувствовал, что он знает, что мальчик говорит правду. Я его подвел. Я всех подвел.

Адам ничего не сказал, просто прошел мимо мальчика на безопасном расстоянии.

– Его следует усыпить, – прокричал мальчик против сильного порыва ветра. – Он блядский психопат.

Адам молчал всю дорогу до дома, держа сомнения насчет меня при себе.

Но позже, в кухне с Кейт, он выплеснул эти сомнения.

– Не похоже на Принца, – сказала она.

– Знаю. Но это было на вечеринке. Он не врал, я знаю, что не врал.

Наступило долгое, обвиняющее молчание. Вина вынудила меня спрятаться в корзину.

– О, боже, – сказала Кейт. – Он заставит нас усыпить Принца?

– Он ничего не скажет. Не сказал пока, так что сомневаюсь, что скажет.

– Что если это он украл мамину брошь? – спросила Кейт.

– Мы уже это обсуждали. Если позвоним в полицию, Хэлу будет только хуже. И его друзьям.

Кейт вздохнула:

– Те еще дружки.

– И как бы то ни было, возможно, уже поздно. И что если из-за этого Принца усыпят?

– Что, пес тебе внезапно важней воспоминаний моей матери?

– Брось, Кейт. Будь рассудительной.

– Рассудительной , – Кейт выдохнула это слово с отвращением. Я гадал, действительно ли дело во мне, или это имеет какое-то отношение к запахам Саймона, которыми пропахла ее одежда. Я гадал, как близко Саймон подобрался к ней. К ее одежде.