Мэтт Хейг - Последнее семейство в Англии

Были и другие перемены.

Адам меньше злился на бабушку Маргарет, чьи Спорные Суждения теперь по большей части игнорировались. Он также начал сильно оттягивать вечернюю прогулку со мной. Мы уходили поздно. Не думаю, что он хотел снова видеть Эмили. Особенно после того, что случилось с Шарлоттой.

Внешняя опасность больше нас не отвлекала, и парк снова был нашим. Мы вернулись к бросанию палочек, может, не столь воодушевленному, как прежде, и пытались не попадаться в поле зрения большого современного дома.

Единственной проблемой оставалась Кейт. Запах тревоги усиливался, и я не мог поверить, что дело было исключительно в Шарлотте. Ведь, конечно, дело было не только в ней. Или, скорее, в ней, но не так, как я мог почуять.

Итак, в то время как угроза Эмили испарилась, угроза Саймона оставалась. Что, возможно, объясняет, почему Кейт была так рада, когда Адам вновь предложил уехать вместе на выходные.

– Можем поехать в Девон, там есть приятные гостиницы с завтраком, – сказала она.

– Да, – откликнулся Адам. И затем, что поразительно, добавил, – мы все могли бы поехать. Вас бы порадовали выходные вдали от дома, а, Маргарет?

Бабушка Маргарет улыбнулась и кивнула.

– Мне надо учиться, – сказал Хэл, подняв сэндвич в знак возражения.

– Ну, можешь остаться, – заявила Кейт, – мы не будем тебя заставлять. Больше нет.

– Итак, Шарлотта, – обратился к ней Адам. – Выходные за городом. Как тебе это?

– Да, – ответила она, мягко улыбаясь. – Это было бы славно.

На другое утро по дороге в парк я был особенно нетерпелив.

– Эй, Принц, тише, – сказал Адам, когда я потянул его вперед. Но я не унимался. Мне нужно было увидеть Генри. Я должен был вернуть свою веру в Пакт. Только он мог сказать мне, где я ошибся.

Видите ли, я не рассказал ему про Шарлотту. Во время последних утренних прогулок я сидел совершенно молча, пока Генри учил меня Лапной Дипломатии и Вспомогательным Уловкам Разума. Я хотел рассказать ему, правда, но не было подходящего момента.

Наутро после обнаружения Шарлотты на полу я все еще был оцепеневшим, неспособным ничего выразить. В последующие утра… ну, не знаю, почему я ему ничего не сказал. Что-то в его запахе мешало мне. Какая-то глубокая тревога, которую я не мог понять, но и спрашивать о ней не хотел.

Но теперь я был готов. Я должен сказать ему, пока не поздно.

– Так, малыш. Почти пришли.

Как только мы добрались, я понял, что что-то не так. Адам тоже заметил это и сказал:

– О, Принц, где же твой друг?

Я обнюхал землю. Ни следа.

Возможно, он опаздывал. Но Генри – опаздывал ? Это было невозможно. Он всегда приходил в парк вовремя. А Мик никогда его не подводил.

Я оглядел парк в поисках движения. Ничего. Попытался расслышать его голос.

Нет.

Я пробежал по парку, от клумбы к клумбе, носом склоняясь к земле. Все равно ничего. Я отправился, в усиливающемся ужасе, к кустам, где убили Джойс. Джойс там уже не было, но мое тело дрожало от воспоминаний о ее поруганном теле. Но никаких следов Генри.

– Генри? – залаял я. – Генри?

Парк никогда не казался таким пустым. Я взглянул на его дом на противоположной стороне дороги. Узкая дверь не собиралась открываться. Я взглянул на деревья. Что-то шевельнулось.

Я подбежал, но сразу понял, что это не Генри. Это была даже не собака. А белка.

– Ты не видела пса? – спросил я ее, задыхаясь. – Лабрадора.

– Вижу сейчас перед собой, – ответила она, забираясь на безопасную высоту.

– Нет. Золотистого. Чуть выше меня. И чуть старше. С седыми усами.

– Здесь постоянно собаки, – сообщила белка, не желая помогать. – Вот и сейчас полно.

– Но ты видела того, кто подходит под описание?

– Извини, не могу тебе помочь, – белка побежала вверх по дереву и перебралась на ветку.

– Послушай, – продолжил я, следуя за ней по земле. – Я должен его найти. Это очень важно. Если видела его, пожалуйста, дай знать.

– Эй, это ты послушай, псина. Не мой вид, не моя проблема.

Моей последней надеждой был темный пустырь за деревьями, позади вонючей кучи. Конечно, это было маловероятно, но я должен был попытаться. Я обнюхивал пустые бутылки, пластиковые пакеты, странные мелкие предметы, пахнущие человечьим сексом. Я взял след, который узнал. Собачий запах, но не Генри.

– Вернись к своим клумбам, урод.

– Л-лир, – я заикался. – Как дела? – Я оглянулся проверить, видит ли меня Адам. Не видит.

– Как дела? Два чертовых лабрадора пытались меня подставить и обвинить в убийстве. Как, по-твоему, у меня дела?