Поль-Лу Сулитцер - Деньги

— Я часто видел вас, мистер Симбалли. Я часто видел вас в Момбасе.

— Уверен, что я вам понравился.

У него полное отсутствие чувства юмора. Он вообще не смеется. Средний доход кенийца составляет от пятнадцати до двадцати долларов в месяц. Мне кажется, что комиссар полиции должен зарабатывать в восемь или десять раз больше. Хорошо. Я готов договориться за сто долларов. Может, даже за сто пятьдесят.

— Вы попали в плохую историю, — продолжает Вамаи. — Очень плохую.

Йоахим предупреждал меня: Вамаи в сговоре с судьей, они заодно. Лучше заплатить им напрямую, чем полагаться на правосудие. Хорошо, я пойду на триста долларов, по сто пятьдесят каждому. Любезно спрашиваю:

— Что же я должен сделать, чтобы выпутаться из этой истории?

— Могу похлопотать за вас, — отвечает Вамаи.

Для себя я решил начать торги с двадцати пяти долларов: пятьдесят на двоих, оптовая цена. Двадцать пять? А почему не двадцать? В этом случае я смогу поднять ставку в переговорах, которые, как полагаю, будут долгими.

— Разумеется, — продолжает Вамаи, — предстоят расходы.

Я отвечаю ему извиняющейся улыбкой человека, который хотел бы, но не может…

— Вы знаете, я очень ограничен в средствах. Даже не знаю, как заплатить за номер…

Он понимающе кивает головой.

— Пять тысяч долларов, мистер Симбалли. Вы ежемесячно будете платить такую сумму, и никаких проблем.

В ответ я посылаю его по матери.

И он арестовывает меня.

До последней секунды я думал, что он блефует, просто пытается меня запугать. Я поверил ему, когда в сопровождении двух полицейских он выводит меня в вестибюль White Sands. Здесь, проходя мимо портье, я не могу сдержаться, чтобы не подурачиться:

— Вот только провожу этих джентльменов и тотчас вернусь.

Я еще больше поверил в серьезность его намерений, когда он заталкивает меня на заднее сиденье «лендровера» и, уже в наручниках, я оказываюсь между двумя сбирами. У меня закрадывается сомнение относительно законности его действий после того, как в полицейском участке он помещает меня в вонючую общую камеру, где находится с полдюжины человек, которые говорят исключительно на суахили и которых приводит в некоторое смятение странное появление в их компании белого человека. (Впрочем, меня тоже.)

Я совсем перестаю ему верить, когда меня сажают в странного вида воронок, который уже пару раз попадался мне на глаза на улицах Момбасы. Это обычный грузовик, на платформе которого установлена железная клеть, открывающаяся только сзади. Вдоль платформы к полу приварен стальной брус, к которому крепятся цепи от железных браслетов на ногах и руках моих и моих спутников. В клети нас около двадцати человек, и мы медленно, будто на прогулке, едем по городу. Хотя для жителей Момбасы наблюдать такое зрелище не впервой, но оно всегда привлекает внимание; они привычно наблюдают за медленно проезжающим мимо воронком с заключенными внутри. Но, думается, им впервые приходится видеть в клетке европейца в идиотских белых бермудах с розовыми и голубыми пальмами.

Разумеется, никогда до этого мне не приходилось сидеть на цепи, да еще и в запертой клетке. Мне невыносимо тяжело, хуже некуда. В какое-то мгновение меня охватывает ужас, безумная ярость зверя, попавшего в капкан. Будь Вамаи передо мной, я, наверное, задушил бы его. Меня мутит, хочется кричать во все горло, биться, чтобы освободиться от цепей. К счастью, это длится недолго и мне удается взять себя в руки. «Взгляни на себя, Симбалли, взгляни на себя со стороны. В кого ты превратился?» Мне удается присесть на край деревянной скамьи. И вот моя голова лежит на коленях, зубы впиваются в руку. Вскоре мне легчает. Я поднимаю голову, когда воронок, резко повернув, выезжает на Килиндини-роуд. Мы едем вдоль улицы с маленькими магазинами и лавками, где я знаю каждого владельца. Мимо проплывает вереница блестящих от пота испуганных лиц с обращенными ко мне бессмысленными взглядами, как у провожающих на платформе железнодорожного вокзала во время отбытия поезда. Мы проезжаем мимо отеля Castle, ныряем под бетонные бивни слонов, и тут я вижу молодую женщину: это европейка с каштановыми волосами, стройная, яркая, с красивыми зелеными глазами, выразительным, чуть насмешливым ртом. Наши взгляды встречаются, фиксируются и уже не могут оторваться друг от друга. Непроизвольно, больше из гордости, я выпрямляюсь, поднимаю в знак приветствия закованные в браслеты руки и улыбаюсь. Не будь цепей, я приветствовал бы ее как боксер, победивший в бою. Пока наш грузовик после короткого замедления хода снова набирает скорость, я пригибаюсь, насколько могу, чтобы не потерять ее из виду, долго не спускаю с нее глаз и замечаю, что она тоже наклоняет голову, чтобы лучше меня видеть. И еще я успеваю рассмотреть ее улыбку. Я не знаю, кто она, и никогда не видел ее раньше. И в ее поведении ничто не говорит о том, что она меня знает. Поворот дороги окончательно разлучает нас, и воронок продолжает свой путь к северу.