Мурадис Салимханов - Первый снег

Задержание и обыск дома не заставили себя ждать, после того, как омоновцы, переломав дома всю мебель и выпотрошив матрацы, подушки, шкафы, даже мешки с мукой и зерном, забрали её в город к следователю. То, что она рассказала, не представляло никакого интереса, но просто отпускать её тоже не хотели и на всякий случай, поставив на профилактический учет, её три дня продержали в ближайшем отделении милиции, а затем отпустили.

Оказавшись без денег на автовокзале и не зная, кого бы просить подвезти ее, она так и переночевала на автостанции, когда на следующий день одна из женщин случайно узнала в ней родственницу Гусейна и предложила поехать вместе. Нельзя сказать, что дядя Гусейн и его жена встретили Айшу с радостью, они были задавлены какими-то своими проблемами и не ожидали увидеть её. Хмуро поприветствовав, они пригласили сесть за стол, спросили о здоровье родителей и, посетовав на трудные времена, спросили Айшу о её первом муже Амире. «Погиб, – коротко сказала она, – впрочем, как и те пять или шесть мужей, я уже и не помню, что были после него». Увидев удивленные глаза Гусейна, Айша спросила его: «А разве вы не знали, куда меня выдаете? Если на свете и есть ад, то я прошла его, и я боюсь вам рассказать, что со мной было за эти три года, боюсь, вы не поверите, и сегодня я пришла туда, откуда все началось, в надежде исправить все. Что мне делать?» – плакала она.

На третий день дядя Гусейн познакомил её с односельчанином, пригласив его к себе в дом. Это был молодой парень, у которого недавно при родах умерла жена и, показав на Айшу, представил её как свою племянницу, также недавно оказавшуюся вдовой. Так Айша познакомилась со своим последним мужем – Анваром. Приехали вскоре ее родители и, сыграв через неделю свадьбу, молодые стали жить в доме у родителей Анвара. Тот оказался совсем неплохим малым, заботился о жене, иногда баловал её подарками и даже обещал свозить куда-нибудь в путешествие, если она родит ему сына. И она, наконец обретя семью, покой, страстно желала отплатить за это, с утра до вечери носясь по дому, подметая, моя, готовя еду на всю семью, да так, что свекровь нарадоваться на неё не могла. Правда, Айша временами горевала, что раз ей при семи её мужьях и десятке случайных связей не довелось забеременеть, то тут вообще надежд никаких. Так прошло около года, когда её супруг вдруг пропал на целых две недели, а когда вернулся, сообщил, что больше не может оставаться в селе, так как его могут арестовать, и с недоумением смотрел на жену, забившуюся в истерическом плаче, он не ожидал, что он настолько дорог ей, и что она так воспримет его сообщение, хотя она плакала вовсе не по нему, а по себе, по своей судьбе и своим так и не сбывшимся мечтам. Но, взяв себя в руки, и понимая, что исправить ничего уже не в силах, она спросила его, как быть ей. «Будь здесь, – ответил он, – место, где я буду прятаться, недалеко. Будем видеться», – нежно сказал он и обнял жену. «А почему ты не можешь просто пойти и сдаться? – спрашивала она, – ведь не убьют тебя, ты же никого не убил, не зарезал, зачем ты губишь нас?» – причитала она. «Не могу я так, пойти и сдаться, не по-мужски это. Если суждено случится чему-то, значит так оно и будет! Успокойся! Ты сможешь навещать меня, будем видеться, а потом, глядишь, когда все успокоится, о нас и не вспомнят».

– Хорошо, – отвечала она, и, смирившись с новой неудачей судьбы, она с тех пор наведывалась к нему в землянку, где прятался Анвар и еще двое каких-то ребят.

Как-то летом, после того, как она принесла им свежую еду и чистую одежду, Анвар пошел провожать её, и по дороге, когда они присели отдохнуть, как-то спонтанно их потянуло друг к другу, и уже после этого через несколько недель она почувствовала головокружение и тошноту и, боясь своего счастья, никому не рассказывала. Призналась она свекрови, будучи уже на третьем месяце, и, когда уже подходило время рожать, Анвар сам вызвался её проводить до родильного дома. И вот они едут вместе в город. Наконец она успокоилась и, сжав руку супруга, заснула тревожным, чутким сном. Они проснулись одновременно, когда машину начало трясти на «лежачих полицейских» перед постом дорожно-патрульной службы при въезде в город, автоматчик в бронежилете с жезлом в руках и стоявший за ним бронетранспортер не оставляли сомнений в том, что они наконец добрались до цели, у обоих сжалось сердце, когда автобус проезжал рядом с полицейским, но водитель только немного замедлил скорость перед постом и, дав газу, вклинился в поток транспорта.