Ноэль Наварро - Современная кубинская повесть

Габриэль охотно выпил бы еще рюмку. День прошел у него в бурном движении, и нынешние разговоры были не более чем divertissements [72] Развлечения (фр.) . (словечко, ставшее модным) для этих двоих. Один пытается начать новую жизнь, другой ее завершает. Марсиаль потом заведет речь на свои любимые темы: будет изливать досаду, которую вызывает у него cold war [73] Холодная война (англ.) . , и рассуждать о своей сатанинской выдумке, своей мечте — созвать когда-нибудь человек сто на le pâté de foie gras [74] Паштет из гусиной печенки (фр.) . с мышьяком — или же отправится преспокойно читать газету «Эль Паис-Эксельсиор» и заявления блока кубинских издателей. Да, много, очень много воды утекло с эпохи Священного союза [75] Священный союз — реакционный союз Австрии, Пруссии и России (1815 г.), заключенный после падения империи Наполеона I; цель союза — подавление революционных и национально-освободительных движений. до «New Deal» [76] «Новый курс» (англ.) — система мероприятий американского президента Франклина Рузвельта (1882—1945), проводимых им в 1933—1938 гг. для ликвидации последствий экономического кризиса. . Но было также непреклонное «E pur si muove» [77] «А все-таки она вертится» (ит.) . . Вот они каковы, наши главари, впрочем, не лучше и «спекулянты патриотизмом», которых изобличал Варела [78] Варела -и-Моралес Феликс (1787—1853) — кубинский философ и общественный деятель. Выступал за независимость Кубы и отмену рабства. в 1844 году. Не зря дон Фернандо Ортис — Марсиалем упомянутый, но не понятый — в 1930 году предложил экспроприацию нечестно нажитого имущества правителей и коммерсантов. Да, Ортис мог бы приостановить распространение варварства. И Варона, с его пророческими словами, что «еще немного — и под нашими ногами уже не останется земли», мыслил метафорически, но и реалистически. Нет, они не говорили об этих «трех причинах». Янки в 1898 году [79] В 1898 г. в результате национально-освободительной войны, начатой в 1895 г., Куба сбросила испанское колониальное иго, но уже 1 января 1899 г. страна была оккупирована армией США. просто застали нас врасплох. Все это пронеслось в уме Габриэля, но вслух он упомянул только слова Вароны. Тогда Марсиаль, желая сострить, сказал:

— Знаешь, дружок, подлинное единение с землей происходит, когда человек становится окончательно неподвижен — я разумею, мертв, — и вот, недвижимый, он начинает сам пускать корни. Тогда замечательно осуществляется то, о чем мы говорили: мир подвижный переходит в мир растительный. А ведь и правда, сеньоры, подумайте только, какие глубины открываются человеку, когда он умирает…

Теперь они, возможно, уже ползут по двору, укрываясь за кустами, и собираются осыпать градом камней крышу, изничтожить испанскую черепицу, разбить немногие оставшиеся в окнах стекла. Что говорить, они представляют немалую опасность — стрелки, которые искусно бьют по дальним целям, швыряют камни в прохожих на улице. А камни они метали, как стрелы, точно попадая в голову, и прятались за баррикадой из жестяных коробок или строительного мусора какой-то новостройки, готовые стать плечом к плечу на перекрестке, вооруженные обрезками труб, болтами, палками.

Гарсиа не сводил глаз с горизонта. Смотрел неотрывно, будто что-то видел за его чертой, что-то недоступное остальным. Был у него лишь один миг колебания, однако этот миг тут же канул в бесконечность. «Глядите, глядите!» — возбужденно закричал он. Но остальные, казалось, его не слышали. «Неужели вы не видите? Ослепли, что ли?» Спутники с беспокойством взглянули на него как на сумасшедшего. Да, да, они ничего не чувствуют. Они не видят и не слышат. Это от солнца, которое за целый день напекло им головы. Сидят, будто ничего не произошло, идиоты. Не знают того, что им так важно знать. Он был потрясен своим открытием, чувствовал себя, в отличие от прочих, посвященным в тайну. И внезапно на него сошел покой, уверенность, будто ему, и только ему одному известно нечто, наполнявшее его весельем и радостью. Теперь он мог смеяться про себя, без жалости к неведению остальных, словно готовясь молча к тому, что придет потом. Перед лицом грядущего он бодрствовал, а остальные спали.

Да, он мог чувствовать себя спокойным: тучи рассеялись, день был ясный, без ветра и не слишком жаркий. Они могли теперь передохнуть — угроза, исходившая от волн, была позади.

— Интересный способ угодить в тюрьму!