Татьяна Беспалова - Похищение Европы

— К мамочке, — злобно добавила София, и Лазарь опять надолго умолк.

Они миновали Средец. Езда по улицам городишки не доставила никакого удовольствия. Все эти светофоры и пешеходные переходы только отнимают время. Едва выехав за город, Спас внезапно остановился.

— Ты пересядешь назад, — скомандовал он.

— Почему, Спас?

— Назад, я тебе говорю!

Он стремительным и ловким движением распахнул пассажирскую дверь и отстегнул её ремень безопасности. Вон она — смекалка таксиста. Теперь лучше действительно пересесть, не то он, пожалуй, силой вытолкает её из машины.

На заднем сидении было слишком тесно, потому что Лазарь, стоило ей оказаться рядом, незамедлительно навалился на плечо всем своим воробьиным весом.

— Я соскучился, — проговорил он, закатывая глаза.

— Сейчас развеселишься, — угрожающе проговорил Спас.

Теперь он останавливал автомобиль у каждой автобусной остановки и заставлял Лазаря осматривать всё вокруг неё.

— И кусты обшарь. И вооон там вон — видишь? — мусор. Всё осмотри.

— А что мы ищем? — недоумевал Лазарь.

София досадовала на тупость родственника Нади, но пока помалкивала. Отец ищет следы беженцев. Это они пасутся на автобусных остановках и пристают к проезжающим. Это они роются в хламе на спонтанных и специально оборудованных помойках. Это они прячутся в кусты, едва заслышав приближающийся автомобиль. Если так, то родич Надюши слегка рискует. София с неприятным чувством вспоминала их последнее приключение на хуторе деда. Белокурый мальчик на руках у молодого отца. Странное зрелище! Но почему из всех виденных беженцев — а она успела перевидать их немало — ей запомнилась именно эта парочка?

— Мы были неправы, — проговорил София, когда они отъехали от очередной остановки.

— В чём, дочка?

— Не надо было выставлять за ров того ребёнка.

— Мы не можем оставлять детей мусульман у себя, — твёрдо проговорил Спас. — Если сами через поколение не хотим стать мусульманами. Хватило нам турецкого ига! Пусть их принимают немцы и британцы. Они этого хотели…

— Довольно, Спас!

Удар о спинку переднего сидения оказался довольно болезненным, да и Лазарь вцепился в неё, как утопающий в спасательный круг. Наверное, теперь на плече останутся синяки. Тормоза взвизгнули. В салоне запахло палёной резиной. Автомобиль остановился.

— Папа!!! — закричала София.

— Наконец-то! — прорычал Спас.

— Что?!!

— Ты назвала меня папой! Именно этого я и добивался. А вот, кстати, и очередная остановка, последняя. До дома деда полкилометра. Что же ты сидишь, Лазарь? Вперед!

Лазарь, стеная, вылез наружу. Эта автобусная остановка вовсе не пустовала. Под высокой полированной скамьёй лежала клетчатая сумка. В прошлый раз они с Надей проезжали мимо этого места поздним вечером. Тогда этой сумки здесь не было. В противном случае, София непременно бы захватила её, чтобы оставить в ближайшем мусорном контейнере.

— Ты видишь клетчатую сумку? — спросил Спас.

— Да. Вижу мешок с мусором.

— Нет. Это именно сумка.

— Хорошо!

София приняла принципиальное решение с этой минуты не только называть Спаса папой, но и не оспаривать вслух и при посторонних его мнений. А отец тем временем зачем-то достал мобильник. Наверное, будет звонить матери Нади. Они ведь так неожиданно сорвались с места и просто исчезли. Она может разволноваться. Неужели в жизни отца появится когда-нибудь женщина, с которой он будет обсуждать свои планы, делиться заботами? София улыбнулась. Её забавляла и та серьёзность, с которой отец листал меню мобильника, и брезгливая мина Лазаря, ворошившего ногой мусор у автобусной остановки. Но вот где-то совсем неподалеку запиликал фирменный рингтон «Нокиа». Источник звука находился неподалёку от клетчатой сумки. Лазарь пошел на звук. Отец решил последовать за ним. Он так разволновался, что не сразу смог выбраться из автомобиля — забыл отстегнуться.

Придурок блевал в сторонке. Орошал кусты недопереваренной снедью мадам Благи. Женщина лежала тут же, за остановкой. Голова её покоилась в луже начавшей подсыхать крови. Светлые волосы сделались бурыми. Поначалу Спас подумал, будто она погибла от удара по голове. Но, подойдя ближе, увидел поперечную, страшную рану на шее. Голые ноги женщины закрывали зелёные ветви кустарника. Руки были раскинуты в стороны так, словно она распахнула объятия. Лицо, ничуть не обезображенное агонией — вполне узнаваемо. — Елена! — Спас сглотнул густую слюну.