Татьяна Беспалова - Похищение Европы

Парковка байка, поворот ключа в замочной скважине, щелчок замка, знакомые домашние запахи — хотелось, чтобы эти впечатления в одиннадцатом часу вечера оказались последними. Хотелось поскорее добраться до кровати и уснуть.

Тревога, внезапная и мучительная, вцепилась в сердце на самой последней, верхней ступени лестницы, перед дверью в спальню. София остановилась, прислушалась. В распахнутое окошко лестничной площадки вечерний ветерок заносил запахи созревающей лозы и тихие голоса. Наташа тихо переговаривалась со Спасом.

— Эта дверца за печкой, — Наташа тихо смеялась. — Так забавно! Она ведёт в чулан. Зачем?

— Отец прятал в чулане заначки. Мать не пускала его на охоту. Думала: не куропатку подстрелит, а соседа Моловила, — отвечал Спас. — С вечера соберётся на охоту, а снаряжение и ружьё прячет в чулане. Мать запрёт кухонную дверь. Повесит замок, а отец убегал от неё через эту самую дверку.

— Странные у тебя родители! — Наташа снова засмеялась. — Почему же она не запирала обе двери? — Хотела оставить отцу лазейку на свободу. — На границе теперь страшно…

— Не тревожься. Теодор выставит за ров каждого…

— Теодор выставит, но они возвращаются.

— Нет, милая. Они уходят дальше, навстречу своей судьбе.

— Уходят? Они возвращаются, Спас! Откуда Теодору знать? Все арабы на одно лицо!

София улыбнулась. Автомобили обоих — желтое такси Спаса и серебристый «Ситроен» Наташи — были запаркованы на обочине Крайбережной, на стороне пляжа. Так же рядышком расположились, как их хозяева сейчас. В последние недели Спас и Наташа стали много времени проводить вместе. Даже ездили как-то навещать деда. София слышала, как Наташа рассказывала о том мадам Душа-не, описывала устройство дома, печь, кухню, конюшню, Коробка и Красотку. Нет, пожалуй, она не станет присоединяться к ним. Она ляжет спать. Тем более, что Надя уже наверняка в постели. Они ведь договорились выехать пораньше, не позже семи часов.

Последняя ступень лестницы осталась позади. Она открыла дверь в свою спальню и остановилась на пороге. Хорошо бы заснуть сразу, до того, как Спас и Наташа ввалятся в соседнюю спальню. Да, лучше заснуть, и чтобы ни единой мысли о Теодоре.

— Грустно спать одной. Ты уже совсем взрослая, — проговорил тихий голос. — На моей родине девушек выдают замуж в тринадцать лет. А тебе? Двадцать? Двадцать два?

— Двадцать один, — тихо отозвалась София.

Края капюшона отбрасывали на его лицо густую тень, но улыбка угадывалась по блеску зубов.

— Ты здесь? — она не смогла скрыть испуга. — Как ты сумел забраться в наш дом?

— Забор. Я перешагнул… прыгнул…

— Перелез?

— Да.

— Let’s speak English. So it will be easier. The truth is I do not really… But then you… [56] Давай говорить по-английски. Так тебе будет легче. Правда, я не очень… Но ведь и ты… (англ.) — пролепетала София.

— Нет-нет! — он завертел головой совсем как русский.

От этого движения капюшон упал ему на плечи и она наконец увидела его лицо.

— Говорим по-русски, — сказал он. — Это твой родной язык.

— Я — болгарка.

— Нет! — он снова качнул головой. — Ты — не болгарка. Я — не британец.

— Зачем ты забрался ко мне в комнату?

Он опустил свои пронзительные глаза, уставился на руки. Смущен? Боится? Чего?!

— Я пришёл… просто… намерения добрый. Навестить! Вот! Вспомнил слово! Навестить!

Он снова широко улыбнулся.

— Послушай, у нас так не принято. У вас в Британии — тоже. В гости ходят, если приглашают хозяева. И заходят через дверь, — София старалась говорить не раздражаясь, а сама медленно отступала к двери.

— Не бойся, — проговорил он. — Ты понравилась мне, но по-другому я не умею. Да и дело. У меня есть дело. Я хотел узнать… Может быть, ты скажешь мне что-нибудь о «Семени Вавилона»? Внизу твои родители… Они скоро уснут. Тогда…

— Что?!! Пора спать. Завтра мы едем в Средец. Там…

— Что там?

— Граница. Там живёт мой дед. На границе небезопасно.

— Мы с дядей можем поехать с вами. Охрана.

— Хорошо! Завтра в семь приходи на Крайбережную к шлагбауму. Знаешь где это?

Шурали кивнул.

— Тогда я покажу тебе Болгарию. В Средеце настоящая Болгария. Там не курорт. А сейчас, пожалуйста, уходи! Я ничего не знаю ни о каком семени!

Внизу, на кухне послышались шаги. Спас зашел в дом. Кажется, он был один. София приложила палец к губам, но гость, не понимая её жеста, продолжал бормотать извинения. А Спас уже поднимался по лестнице.

— София, ты не спишь? — спросил он. — С кем ты? Не одна?!!