Александра Флид - Грустная девочка

Она еще не решила, нужно ли ей идти к Инесс или нет, но после завтрака, помыв посуду и прибрав со стола, Эмма сразу дала понять, что не намерена менять планы.

– Я скоро уйду, но меня не будет минут пятнадцать, не больше. Подождешь?

– Да, конечно, – с готовностью кивнул Мартин.

В их мимолетном обмене словами явственно проглянула заблаговременно наведенная договоренность. Проследив за их оточенными движениями и короткими фразами, Эмили поняла – они уже все решили. Возможно, Мартин уже с самого начала знал о том, что его ждет встреча с маленькой девочкой.

– Что ж, пусть так. – Она не заметила, что мысли вырвались словами, произнесенными вслух. – Тогда я, пожалуй, тоже пойду.

Все-таки оставлять Мартина одного в незнакомом доме было слишком уж неприлично. Поэтому она дождалась, пока вернется Эмма, и лишь после этого засобиралась уходить. Она впервые увидела, что Эмма приводит девочку через заднюю дверь, что они держатся за руки почти все время, и что София смотрит на свою старшую подругу с выражением безграничного доверия. До сего момента Эмили покидала дом еще до того, как Эмма и София появлялись во дворе, а потому сейчас она даже испытывала любопытство. Дочь никогда не скрывала, что по выходным она проводит много времени с чужим ребенком, но Эмили еще не интересовалась тем, как именно проходят такие дни. В большинстве случаев она уходила к Инесс, где подолгу помогала ей заниматься хозяйством.

Без Эммы дом казался пустым и серым. Когда дочь уехала в большой город и устроилась на работу, в первые дни Эмили не находила себе места. Стены давили на нее, комнаты казались темными и страшными, а сама она бродила по коридорам словно тень. Потом она открыла для себя мир бесконечных разговоров с подругами. Наладились старые связи, появились новые знакомства, и она каждый день то принимала в своем доме гостей, то сама отправлялась к кому-нибудь на чай. Пустота не ушла, но стала уже не такой заметной. Лишь по ночам ее терзала тоска, и появлялся холодный страх. Эмма приезжала на выходные, они вместе смотрели телевизор, обменивались новостями или просто лежали в одной гостиной и читали книги – каждая свою.

Едва она привыкла к такой жизни, как Инесс сообщила о том, что ждет ребенка. Она и прежде нравилась Эмили – тихая, усердная и безропотная девушка не могла оставить ее равнодушной. Помощи по дому явно не хватало, и когда Эмили устраивала генеральную уборку всех комнат, Инесс вызывалась ей помочь. Еще до того, как забеременеть, она приходила и убирала двор, выбрасывала мусор и мыла окна на веранде. Все это время Эмма работала в городе, и Эмили казалось, что дочь забыла о ней.

Это была простая признательность – она хотела помочь Инесс справиться с первыми месяцами беременности. Ежедневная тошнота, депрессия и прочие неприятности преследовали девушку, и при этом бедняжка проходила через такие муки впервые, так что ей казалось, будто ее жизнь катится в пропасть. Эмили все ей объясняла, заботилась о ней и искренне сочувствовала молодой женщине, вынужденной зарабатывать деньги тяжелым трудом, несмотря на интересное положение. Дальше все закрутилось в бесконечном вихре забот, советов и благодарностей. Инесс нуждалась в ней, в то время как Эмма стала все больше и больше отдаляться – у нее появились свои подруги, с которыми ее объединяли общие знакомые, вечеринки и прочие радости жизни в большом городе.

Конечно, она никогда не хотела, чтобы такое произошло, но теперь, глядя на счастливые лица Эммы и Софии, Эмили вдруг остро ощутила боль, разраставшуюся в груди. Она явно пропустила нечто важное.

Эмма стала совершенно чужой – даже появляясь в доме, она все равно занималась своими делами, и родной матери об этом ничего не было известно. Как такое могло с ними произойти?

Эмили остановилась посреди прихожей, не зная, как сейчас правильнее поступить. Она некоторое время постояла, глядя то на Мартина, то на Эмму, а потом сняла с вешалки свой новый плащ и потянулась за зонтом. Чувство собственной ненужности стало слишком ярким, почти непереносимым – она ощутила себя лишней среди этих людей. Решение было очевидным – пойти туда, где ее ждали.

София наблюдала за Мартином, зная точно, что сейчас следует вести себя очень осторожно. Нет, она не сомневалась в том, что Эмма не станет отчитывать ее, если она прольет чай на скатерть или скажет лишнего, но воспитание тети Ирены сказывалось даже сейчас. Безопасность превыше всего. Кто знает, что это за человек?