Лиз Тренау - В любви и на войне [litres]

Она чувствовала себя грязной, униженной. Он использовал ее – и несмотря на это, она по-прежнему хотела его, или, по крайней мере, ей его недоставало. Его запах все еще был на ее коже, и она жадно вдыхала его. Запах сигарет «Житан» и одеколона, которым он протирал лицо после бритья. Ее смятение было для нее мучительно.

Что произошло с прежней Элис, самонадеянной, уверенной в себе молодой женщиной, которая приехала во Фландрию, разожгла блуждающий в ней огонь страсти, ни на минуту не задумываясь, что сама же может обжечься? Рыдания сжали горло, плечи тряслись от судорожных громких всхлипываний, которые она была не в силах сдержать.

Раздался тихий стук в дверь.

– Элис?

Она сглотнула и постаралась, чтобы голос звучал ровно:

– Я прочитала записку, спасибо. Все в порядке. Увидимся утром.

– Все вовсе не в порядке. Я же слышу, что ты плачешь!

– Пожалуйста, Руби. Просто уходи, – прохрипела она.

– Ты явно расстроена. Впусти меня.

Элис вздохнула, вытерла лицо рукавом и открыла дверь.

– Господи, что с тобой случилось?

– Длинная история. – Элис опустилась на кровать, положив руки за голову.

– Я слушаю.

– Папа получил подтверждение от канадцев, что Сэм умер в полевом госпитале, и мы поехали туда сегодня днем.

– Боже мой! Мне очень жаль. А «туда» – это куда? И кто «мы»? Я не видела тебя со вчерашнего утра. Начни с самого начала.

– Подожди секунду. – Элис подошла к тумбочке и достала полупустую бутылку бренди. – Мне нужно выпить. Ты будешь? – Она ополоснула две кружки в умывальнике и щедро плеснула в каждую. С удовольствием ощутила, как огненная жидкость обожгла горло, потом начала.

Она дошла до той части, где Даниэль помог ей найти могилу брата, и запнулась, ненавидя себя за полуправду: у нее получилось описание пристойного, благоговейного момента на кладбище, где ее поддерживал мужчина, которого она любила. Как она могла признаться, что рухнула на колени и выла, уткнувшись лицом в могильный холм? Или что раздраженному Даниэлю не терпелось спрятаться от дождя и он тянул ее уйти как можно скорее? Как вскоре после этого она малодушно поспешила искать утешения в его постели. А потом была отвергнута, как надоевшая игрушка.

– О боже, Руби. Я вела себя как последняя дура.

– Не вини себя, Элис. Я тоже в прошлом совершала страшные ошибки.

Элис подняла голову:

– Ах да, помню. Твоя интрижка на одну ночь. Мы с тобой та еще парочка.

– Пара идиоток, – рассмеялась Руби.

Элис налила еще бренди.

– Мне жаль, что ты не нашла Берти, Руби.

– Мне тоже, – вздохнула Руби. – Но я все равно очень рада, что приехала. Даже больше, чем я себе представляла. Ты никогда не догадаешься…

– О чем?

– Сегодня вечером я узнала, что Берти спас одного человека.

– Боже мой! Как удивительно! Как ты узнала?

– Человек, которого он спас, находится здесь, в гостинице, – пояснила Руби и просияла. – Это Джозеф Кэтчпол, мужчина с повязкой на глазу из поезда, брат которого оказался в госпитале. Я с ним сегодня ужинала, и мы выяснили, как он связан с моим мужем.

– Эй, помедленнее. Человек с повязкой на глазу здесь? Из туристической группы в Остенде? Тебе придется начать с самого начала.

Руби рассказала, как они с Табби посылали телеграмму родственникам Джимми и как его брат Джозеф с его невестой Эдит появились в госпитале. А потом о том, что рассказал ей Джозеф за ужином.

– Ух ты! Это действительно нечто! Какой герой! Ты должна им гордиться!

– Ты не представляешь, как я горжусь. Это очень много для меня значит! – Руби улыбнулась, и Элис увидела, как жесткая маска горя, которая омрачала лицо англичанки, на время сползла. Кроткая, невзрачная девушка, которую она встретила на корабле, расцвела, превратившись в симпатичную молодую женщину. Она как будто светилась изнутри – и причина была вовсе не в бренди, а в некой внутренней силе, которую Элис не замечала в ней прежде.

– Вы были так добры к этой швейцарке, ты и Фредди, – сказала она. – Я чувствовала себя так отвратительно, после того как отказалась ей помочь в тот день.

– Джинджер рассказала нам, как ты помогла ей, когда она спасалась от человека, укравшего ее залог, и от его жены, которая наставила на нее нож. Она сказала, что ты была очень щедра и дала ей денег.

– Так поступил бы любой. Ей действительно угрожали те мерзкие люди. И знаешь, ты была права, люди должны помогать друг другу. Я ошибалась.

– Но в одном ты тоже была права, Элис. В конце концов выяснилось, что она – немка. А племянник, могилу которого она искала, – на самом деле ее сын. Ты подозревала это с самого начала.