Иоахим Новотный - Новость

Сердце у меня начинает колотиться, я не могу больше смотреть на эту стрелу, я что-то должна предпринять, что-то я должна предпринять, предпринять что-то просто необходимо — твержу я про себя, спускаясь по лестнице. Добравшись до нижней ступеньки, я бегом бегу по просеке на дорогу.

Да ты совсем раскраснелась, говорит отец, нажимая на стартер. Мотор тарахтит по-прежнему, словно и не думал барахлить. Но ехать дальше мне не хочется.

Поехали домой! — говорю я, — у меня дело есть.

И с языка едва не срывается: ничуть не хуже любого приключения.

Перевод Л. Фоминой.

Чего только в жизни не бывает. Иной раз Андреа не прочь об этом послушать. К примеру, на праздники. Когда отец поворачивает телевизор экраном к стене, а мать на кухне поглядывает за окно в ожидании гостя. Скорее всего, Арно. Которого Андреа называет дядей. А он дарит ей чулки, ажурные, и дедероновые гарнитуры. Андреа не знает, почему он постоянно ходит к ним в гости. И уж тем более не знает, с какой стати должна звать его дядей. Но он всегда здесь. Заботится о том, чтобы ее подольше не отправляли спать. Улыбается, когда отец подпускает ей шпильки из-за мини-юбки, которая от этого не становится длиннее. У него явно краснеют уши, когда в канун Нового года Андреа, небрежно чмокнув его, желает ему здоровья. Попытку назвать его дядей Андреа однажды предприняла: дядя, тихо-тихо сказала она, дядя Арно. Не надо, не надо! — запротестовал он, от этого я чувствую себя на двадцать лет старше. — К тому же…

К тому же? В присутствии Андреа так никому не следует говорить. Иначе ее замучит любопытство. Иначе от нее не отвяжешься. Что значит — к тому же?.. Ну, говорит Арно, он снова краснеет, ну да. Если я чуть было… на волосок… или лучше сказать, тоже мог бы стать твоим отцом.

Ага! — говорит Андреа. Но ничего не понимает. Если он чувствует себя слишком молодым для дяди, то почему же для отца — нет? Но она уже догадалась. За этим кроется какая-то история.

И к полудню Андреа раскрывает ее. Дети, говорит мать, я устала. Ночь не спавши, все утро на кухне верчусь… Делайте что хотите, а я сосну часок. Отец тоже зевает. Он тоже не спал ночь. Да еще снег сгребал, ковер пылесосил, утром они с Арно посидели за рюмочкой, как же ему не зевать? Не обессудь, приятель, но я тоже отлучусь, обращается он к Арно. Если хочешь, располагайся на софе. Андреа, наверное, пойдет прогуляться.

Господи, вспоминает Андреа, мне еще прогладить кое-что нужно. Это, конечно, всего лишь предлог. После того как отец с матерью скрываются за дверью, после того как Арно вытягивается поудобнее и кладет руки под голову, она вытаскивает вязание. За целый год Андреа не связала ни единой петли. Но сейчас она вдруг ощутила тягу к рукоделью. В доме тишина, за стеной воет ветер, гудит печка, осыпаются иглы с елки. Можешь спать, говорит Андреа Арно. Он отвечает таким голосом, словно во рту у него оказалось слишком много воздуха. Вообще не устал. Точно говорю. Нисколечко.

Э, думает Андреа, ты просто боишься захрапеть в присутствии молоденькой девушки. И она решает прийти ему на помощь. Расскажи мне что-нибудь, говорит она. Время скоротаем.

Рассказать? Арно осторожно потягивается. Но в каком-то суставе раздается хруст, и он тотчас снова застывает в неподвижности. Например, историю о том, как ты чуть было не стал моим отцом.

О! Сна как не бывало. Арно вскакивает как встрепанный.

Господи! — восклицает он, боже мой, девочка! Ну что ты подумала. Да у меня просто с языка сорвалось, просто слово вылетело, ляпнул, не подумав.

Не выкручивайся, перебивает его Андреа. Попусту такого никто не скажет. И она подливает масла в огонь, эта Андреа: дарить чулки, гарнитуры. Защищать мини-юбки, быть против обращения «дядя» — это кой о чем говорит. Но не обо всем. Доверие, поощряет его Андреа, прежде всего доверие.

Ну, знаешь, отвечает припертый к стенке Арно, я уж и не знаю, как…

А ты начни с начала.

В комнате тихо, осыпаются иглы с елки, гудит печка, ветер набирает силу. Арно все еще колеблется, но Андреа снова теребит его. Начинай, говорит она. Но мне нужно отдохнуть, прибегает к угрозе Арно. Иначе я действительно не знаю, как…

Андреа изъявляет согласие. Отдыхай, позволяет она, но не будь эгоистом.

В сущности все было очень просто, начинает он. Мы, твой отец и я, жили в то время в Хинтеркляйнау, там, где жили твои дед с бабкой, не мы одни, конечно, после войны в деревне было полно молодежи, и на то были свои причины. Но и лаузицким крестьянам пришлось-таки тогда положить зубы на полку. Как бы то ни было, выбирать деревню нам не приходилось, мы жили там, где жили, у нас были свои радости и заботы, так же как и у вас сегодня. Только в несколько другом соотношении. Причиной забот был, как правило, пустой желудок, а радости шли от полного. Все было очень просто, и если подойти с сегодняшними мерками, то довольно смешно. Нам и в голову не приходило радоваться или злиться из-за сути происходящего кругом, мерой всему была жратва, потому что мы вечно были голодны. Я работал тогда помощником стеклодува на старом стеклоплавильном заводе. А твой отец готовился к не внушающей доверия профессии продавца, если вспомнить о том, что торговать в то время было нечем. Так или иначе, но профессии у нас были явно не те, нам бы следовало стать булочниками или мясниками, у людей не было в нас никакой корысти, а потому и нам никто ничего не подбрасывал. Приходилось самим о себе заботиться. Сидя вечерами на лавке под каштаном, мы представляли себе, как расправились бы с четырехфунтовым караваем хлеба, отламывая по куску, прямо так, без масла, без соли — если бы только он оказался у нас. Когда похолодало, мы завладели круглым столом в трактире. Но от наших «лимонадных» заказов прибыли хозяину не было, а водку и крепкое пиво он нам, юнцам, отпускать не мог и потому скоро вышиб нас в заднюю комнату. Мы сидели там, курили самокрутки из рубленых листьев, поливали цветы своим слабеньким пивом и говорили, говорили до одури. И вот однажды вечером к нам приезжает какой-то незнакомый парень из окружного центра, кажется, его звали Эдди, тоже юнец, но все-таки немного старше нас, он носил лицованную солдатскую форму, несколько месяцев провел в плену и…