Марианна Гончарова - Тупо в синем и в кедах [litres]

Полина Игоревна смешная. Слышала бы она, что у нас в больнице одна санитарка в таких случаях говорила про «помыть руки». Какой она словарь адский выдавала. Мы ее звали Дарт Вейдер. Она с шести утра громыхала ведрами, орала на родителей больных детей и называла нас «задохлики». Это было ласковое слово. Врачи ничего не могли поделать, в санитарки добрые люди редко идут, они где-то в других местах тусуются. Я раньше значение таких слов, какие Дарт Вейдер говорила, не знала. А уж Полина, я думала… Хотя Агния возражает. Агния говорила, что Полина и не такое слышала. У Полины была очень трудная жизнь, но ее правильная речь – это личный протест. Это протест против ее прошлого времени (опять время!). Это было время, когда вокруг нее, такой тонкой и аристократичной, все матерились и орали, как санитарка Дарт Вейдер, и не стеснялись этого, а даже гордились. И Полина тоже научилась так говорить. Агния рассказывала, что в том мире, где Полина существовала почти пять лет, без общего языка было не выжить. Вообще, Агния говорит, что везде и всегда надо искать общий язык. И это не значит английский, украинский, испанский. Это значит совсем другое. Я понимаю, но не могу объяснить. Там, в том странном месте, у Полины Игоревны был такой общий язык с другими людьми, и она должна была на нем говорить. А у нас в семье должен быть другой общий язык, потому что у нас растет Мистер Гослин. Он должен слышать лучшие примеры языка. Вот именно поэтому – настаивают Полина Игоревна и Агния – я должна убрать из своей речи ругательские слова и учиться разговаривать, как Полина Игоревна. И это тоже будет протест – против вселенской грубости и обсценной лексики. Не знаю, правильно ли я написала. Новое выражение выучила – обсценная лексика. Это значит грязная, оскорбительная, корявая речь. (Даже с матами!)

Надо бы мне об этом подумать, об общем языке. Подумать, сформулировать и написать. Самой себе.

Почему я это все пишу. Не только потому, что это терапия. Во-первых, я живу сейчас в ограниченном пространстве. Мне еще нельзя выходить из дому, разве только на прогулку с кем-то из родителей два раза в день по полчаса. Поэтому у меня дефицит общения. И я общаюсь сама с собой и как будто со всем миром. Завести свой блог, конечно, можно. Но какое-то время мне вообще нельзя находиться слишком долго рядом с компьютером. И потом, если завести свой блог, то у тебя для этого должны быть реальные друзья. Чтобы они читали, чтобы они отвечали тебе, лойсили, то есть ставили лайки. То есть вот люди, которые говорят с тобой на одном языке . Для которых ты пишешь. Полина Игоревна, да?

Если же у тебя нет друзей, в твой блог придут чужие, которые ни тебя не знают, ни ты их. Начнут писать ерунду, троллить, слать дебильные картинки, хуже того – оскорблять. То есть говорить с тобой на разных языках. Вроде как на одном, русском или украинском, но абсолютно на разных. Как если бы говорила наша Полина с санитаркой Дартом Вейдером. Там-та-та! Та-а-а… Да-дам! Та-а-а… Да-дам! Эх, жаль, музыку из «Звездных войн» нельзя передать словами. Когда они, такие бесчувственные убийцы, идут строем. Жесткач вообще! Как мы тащились от этого, обалдеть!

Ну дальше. Во-вторых.

А во-вторых, Полина подарила мне этот крутой блокнот и сказала, что мне обязательно нужно вести дневник. И не так важно, на каком языке, а важно быть честной с самой собой. Нет, нормально! Я буду честной с самой собой, буду секретничать, делиться мечтами и планами, а Полина будет мне тут чиркать карандашиком и подчеркивать слова «лойсить», «лайкать» и «тащиться». Окей(на полях: ОК), буду писать, потому что я очень хочу пойти в школу и социализироваться. Блин, опять! Какое слово холодное, как стол в рентгенкабинете. На самом деле дневник надо вести, чтобы наладить отношения с самой собой (get on with), научиться жить среди людей, разобраться в окружающих и наладить (get on with) отношения с ними. Потому что, как выяснилось, после моего долгого отсутствия в обычном мире я – moody. (Какое толстое слово! Прикольно, да? Му-у-уди, жаль, Полина Игоревна запретила рисовать в дневнике смайлы.) Moody – это значит, что у меня резкие перепады настроения. (Но на самом деле я сейчас всегда в хорошем настроении, только этого не видно.)

А, да, Полина Игоревна посоветовала написать здесь, что она подтягивает меня по инглишу и я довольно успешно do my best. Усердно – это ее, Полинино слово – усердно занимаюсь. Смешное слово, но немного странное, «усердно». Какое-то оно… moody. Полинин инглиш очень беглый, утонченный, она говорит красиво и правильно, как Ее Величество Елизавета Вторая в оранжевом костюме, с сумочкой на локте и в эдакой элегантной невесомой шляпке на серебристой прическе. (На полях: Полина говорит, что так не пишут. А вот и пишут-пишут. Например, я так пишу.) А вот нормальные люди же так не разговаривают? «Не соблаговолите ли вы…» Не-а, не соблаговолю, Полина Игоревна! Нормальные люди спрашивают: Чай бушь? Или – хошь конфету? И пьют себе спокойно чай. И конфеты жрутедят. А мне нельзя. (Тут должен быть смайл с ручьями слез из обоих глаз: ы-ы-ы!)