Рене Карлино - Милая [litres]

Добравшись до коттеджа, мы сразу легли спать. На следующее утро появилась мама Дженни вместе с Карен, подругой Дженни по средней школе. Перед нашей четверкой стояла задача расставить столы и стулья. Свадьба должна была начаться в три часа дня, и всем нашлась работа. Дженни хотела закончить к полудню, таким образом, у нас было не особенно много времени, чтобы подготовиться.

Стояло чудесное утро, за украшенной розами аркой из кованого железа, установленной по случаю церемонии, блестел пруд. Как только прибыл флорист, декорации начали оживать: проход усыпали лепестками роз, посреди стола поставили великолепные лилии из Касабланки, а на каждый столик для гостей – цветы пастельных тонов. Потрудившись несколько часов, мы немного передохнули и попили воды.

– Почему Тайлер и Уилл не помогают? – спросила я.

– Ты что, Тайлеру нельзя видеть меня сегодня, и к тому же я предпочитаю сама все контролировать. А Уилл и Одри сейчас, наверное, валяются в кроватке и завтракают, устроив себе небольшой отпуск, поэтому я не стала просить их.

– Как мило.

– Прекрати, – протянула Дженни. Как раз в этот момент к боковой стороне дома задом заезжал грузовик. Дженни закричала водителю: – Я хочу поставить это прямо под той шпалерой! Спасибо.

Двое мужчин подкатили к установленному в задней части грузовика подъемнику старое пианино.

– Ты арендовала пианино? – взволнованно спросила я.

– Я не могла позволить, чтобы мою лучшую подругу и виртуозную пианистку затмила девушка, играющая на сагатах.

Я засмеялась:

– Спасибо тебе, Дженни, но я ничего не подготовила.

– Это просто для того, чтобы повеселиться после официальной церемонии. Вы с Уиллом сможете развлечься.

Я озорно улыбнулась ей.

– Я имела в виду – музыкой! Выбрось глупости из головы, маленькая Миа, мы играем свадьбу, – сказала она, таща меня к дому.

– Ты выглядишь невероятно, – сказала я Дженни, когда она в свадебном платье стояла перед зеркалом. Это было простое платье цвета небеленого полотна с отделкой в виде длинных прямых штрихов. Плечи были охвачены широкими бретелями, шея открыта. Свои кудрявые светлые волосы Дженни уложила в высокую прическу, оставив несколько выбившихся прядей. Мы с ее подругой Карен были одеты в одинаковые платья кораллового цвета до колен, в тон широким бретелям корсажа Дженни. Обе мы уложили волосы в обычные пучки.

Свадьба Дженни была в коралловых, розовых, светло-коричневых и желтовато-красных тонах – очень романтичная обстановка, навеянная летним коттеджем. Повсюду были розы, а торт представлял собой башню из миндального печенья, при этом все ярусы были разных, необыкновенных цветов. Начали прибывать гости. Глядя в окно, я видела, как мама Дженни отдает команды, словно сержант-инструктор по строевой подготовке. Наконец я дождалась того момента, когда к Дженни вернулись ее сексуальная привлекательность и уверенность в себе. Ресторатор был готов, места перед арочным сводом – заняты, и я увидела Уилла и Одри, усевшихся в стороне от прохода. Уилл бренчал на черной гитаре марки «Gibson», и я увидела, как блестят на руке Одри сагаты. «Как это мило» , – саркастически подумала я.

Увидев, что перед проходом стоит Тайлер с младшим братом Дженни, я поняла, что пора.

– Ну вот и все, Дженни. Ты готова?

– Я с рождения готова. – Дженни была самой спокойной из когда-либо виденных мной невест.

Первой из коттеджа вышла Карен, вслед за ней по проходу пошла я. Я с улыбкой медленно приближалась к арочному своду. Перед ним, чуть сбоку, сидел Уилл, играя на обычной гитаре вариацию песни «At Last» [23] Песня, написанная в 1941 году Марком Гордоном и Гарри Уорреном для фильма «Жены оркестрантов», где ее исполнял оркестр Гленна Миллера. , а Одри аккомпанировала ему, все время невпопад звеня сагатами. Ясно, что у Одри были проблемы с музыкальным слухом, но в розовом шифоновом платье и туфлях на каблуках она выглядела прелестно. Дойдя до арки, я заметила, что все гости, за исключением Уилла, обернулись, чтобы посмотреть, как по проходу идет Дженни. Он начал играть новую песню, которую я не узнала и решила, что это песня, написанная для Дженни и Тайлера, но он, исполняя ее, смотрел прямо на меня. Он подмигнул мне, и я улыбнулась, после чего он окончательно развернулся в сторону прохода. Ему всегда хотелось быть уверенным, поняла ли я, что он узнал меня. Конечно, я заметила его, как я могла его проглядеть? Он был похож на модель с обложки и выглядел, как дитя любви журналов GQ и Rolling Stone . На нем были серый костюм, белая рубашка и узкий черный галстук. Волосы выглядели так, словно он взъерошил их руками, слегка смазав гелем. Потом я подумала, что, возможно, Одри взъерошила ему волосы в уютном номере, где они ночевали и завтракали. Фу!