Рене Карлино - Милая [litres]

– Рад познакомиться с вами, Миа Уилла. Куда вы направлялись, ребята?

Уилл сказал Фрэнку, что мы направляемся домой, и он предложил подвезти нас на своей машине. Придя на парковку, мы увидели, что поедем в очень красивом, длинном лимузине. Уилла это не смутило, и я подумала: возможно, он уже начал привыкать, что представители музыкальной индустрии его обхаживают. Как только мы сели в лимузин, Фрэнк сказал Уиллу, что это редкость, когда так превозносят артиста, еще не представившего ни одной демоверсии. Он сказал, что имя Уилла уже долго не сходит с уст представителей бизнеса и что пришло время отнестись к этому серьезно.

– Вам определенно нужен менеджер, Уилл. Эта индустрия не дает никакой возможности пуститься в самостоятельное плавание.

– Я уже рассматриваю предложения, – сказал Уилл, покачивая головой. Я была поражена, я представления не имела, что Уиллу уже предложили контракт. Я прислушивалась к каждому слову, не желая ничего пропустить.

Фрэнк продолжал:

– Я знаю всех до единого в музыкальной индустрии этого города. Я знаю, что они собой представляют. На сегодняшний день никто из них практически не желает слышать об эволюции артиста. Им нужно, чтобы каждый альбом становился хитом, и они не хотят ждать. Они дадут тебе мизерный бюджет и укажут срок завершения проекта, а потом, когда альбом будет закончен, они станут продвигать все дерьмо, которое в нем есть, оденут тебя как клоуна, заставят остричь волосы, а затем дадут тебе пинок под зад, если твой альбом не получит статус платинового.

Я раскрыла рот от удивления. Уилл, посмотрев на меня, улыбнулся, оставаясь совершенно равнодушным.

Фрэнк явно был в ударе:

– Впрочем, это не самое плохое. Они вынудят тебя ездить на гастроли в каждую забытую богом страну, пока ты не заработаешь достаточно, чтобы вернуть деньги за оплаченную ими второсортную студийную запись альбома, на который всем наплевать, потому что они сами не позволят тебе сделать его достойно. – Вскинув брови, Фрэнк в ожидании ответа посмотрел на меня, а потом на Уилла.

– Так что вы предлагаете? – став наконец серьезным, спросил Уилл.

– Позволь мне быть твоим менеджером. Ты будешь продолжать делать то, что делаешь, создавать еще большую шумиху. Я зарезервирую для тебя больше сольных концертов, таким образом, ты сможешь работать над своими песнями в присутствии публики. Ты продолжишь писать и собирать положительные отзывы. Мы снимем студию и смонтируем качественную демоверсию, а потом мы раскрутим тебя и поможем твердо встать на ноги. Я знаю, тебя ждет настоящий успех. В наши дни это редкость, и я не хочу, чтобы какая-нибудь фирма превратила тебя в шута.

Это была дьявольски убедительная речь. Я купилась на нее и была весьма удивлена, когда Уилл сказал:

– Дайте мне месяц.

Фрэнк улыбнулся:

– Ладно, парень, но ты с годами моложе не становишься.

На этом разговор был окончен.

Когда мы остановились у нашего дома, Уилл взял визитную карточку Фрэнка, и мы по очереди пожали ему руку и обменялись с ним любезностями. Войдя в квартиру, Уилл плюхнулся на кушетку и хлопнул по подушке рядом с собой, приглашая меня сесть. Я была рада этому. Приподняв мои ноги, он снял с меня сандалии и начал растирать мне стопу. Во всей этой суматохе я забыла о том, что должна ухаживать за поврежденной ногой, и, хотя мне сняли гипс, предполагалось, что я должна щадить ее.

– Как твоя нога? – тихо спросил он низким голосом.

– Прекрасно, – соврала я.

– Ты была на ногах почти целый день, разве не так?

– Я? Я думаю, это ты был на ногах целый день, приятель.

– Да, думаю, что так. – Он смотрел в пустоту, а потом, положив голову на спинку кушетки, продолжил растирать мне стопу.

Несколько минут прошли в молчании, но потом я уже не могла сдержать любопытства.

– Почему ты не сказал мне, что тебе предложили контракты на запись альбома и почему ты не хочешь, чтобы Фрэнк стал твоим менеджером?

Прежде чем ответить, Уилл глубоко вздохнул.

– Помнишь, я сказал тебе, что все еще пытаюсь разобраться? – Я кивнула. – Так вот, я все еще пытаюсь разобраться, – усмехнувшись, сказал он.

– Разобраться в чем? Все хотят тебя, а ты бьешь баклуши.

Он повернул голову и посмотрел на меня, прищурив глаза.

– Нет, не все. – Он резко поднялся и направился в свою комнату.

Я пошла следом за ним, отчасти удивленная тем, как повернулся наш разговор.

– Ты – мой друг, Уилл. Ты – мой лучший друг. Я всегда буду рядом с тобой. Я хочу, чтобы ты был в моей жизни, просто не в том качестве, – взмолилась я.