Юрий Подопригора - Я знаю, как тебе помочь!

— Гера, дружище… Я тут что подумал. У нас, кроме Михальского, еще долгов на пару миллионов. Ну, и нам кое-что должны по мелочи. Давай я их все на себя возьму и разрулю понемногу, тебя втягивать не стану. А ты с Михальским разберешься. И квартиру недостроенную себе бери, уж за два-то миллиона ты ее точно продашь, когда достроят. Достроят же когда-нибудь! Да ты за три продашь, еще и в плюсе останешься.

— Ваня, давай считать, что я этого не слышал. Хорошо? Мы с тобой прибыль пополам делили, убытки тоже будем пополам нести.

— Гера, ты пойми, мне реально сейчас негде взять эти деньги. Я еле на жизнь зарабатываю, что я тебе, врать буду? Были бы деньги, без вопросов. Мне даже кредит в банке не дадут, я не числюсь нигде официально, а ИП-шникам не дают практически.

У Вани был вид, словно он вот-вот расплачется от тоски и отчаяния.

— Думал, обсудим как-то по-доброму, лазейки какие поищем, своих должничков перетряхнем. А ты соскочить решил?

— Гера, да ты что? Давай я сам их всех перетрясу, принесу все тебе. Просто у меня самого нет ничего, даже квартира на жену записана, а ее бесполезно уговаривать.

Это правда. Жена у Вани такая… не из понятливых.

— Ваня… Слушай, не хотелось мне этих слов говорить, но придется. У тебя неделя, с тебя миллион. Точка.

Мой бывший компаньон в момент отбросил маску жалкого недотепы.

— Гера! Мне тоже не хочется так отвечать, но тоже придется. По документам я ни тебе, ни Михальскому ничего не должен. По жизни — чем могу, помогу, но рассчитывай на себя. Остальные долги по бумагам на мне — можешь о них забыть. Все справедливо.

Я развернулся и вышел, не подав руки. Странная нынче пошла справедливость.

***

Как назло, дождь, дворники еле справляются.

На работу вообще не хочется, но показаться надо бы. Внутри атомный взрыв, в ушах звон, в груди жжет, голова гудит. Сволочь! Двадцать лет вместе, друг за друга во всем, а теперь — надо же так за год ссучиться!

А что я могу сделать? По документам все однозначно. Надо Михальскому позвонить, пусть подключается, поможет Ваню тряхнуть. В конце концов, Михальский же все это затеял, деньги нужны ему.

Внезапно вспоминаются слова Игоря: «Я отвечаю за твое здоровье и успех! Все у тебя сложится отлично!» Тоже молодец, развел меня, идиота, на ровном месте. Сейчас позвоню, в какой бы части мира он ни был, расскажу всю историю, посмотрим, как объяснять будет. Все во благо, ну-ну.

Номер недоступен, как и давеча. Ну а чего я ждал?

Поневоле вспоминаются его слова, те самые, при последней встрече, мол, потеряешь больше. Игорь, ну елки-палки, если это твое заклятие, снимай его уже скорее, я же тебе все заплатил сполна!

Конечно, Михальскому надо бы что-то занести. Хоть немного. Тогда и разговор пойдет другой. Что же делать? Может, на работе займ попросить? Точно!

Бац! Этот отвратительный звук, словно зуб вырывают, только в сто раз громче. Стекло, металл, пластмасса, блять, нет, нет же!!! Запоздало давлю на тормоз, тишина, гул в голове.

Бородатый кавказец, вышедший из разбитой бэхи, застыл в изумлении: взрослый, седой мужик в истерике колотит руль своей «вольво». Въехать в чужую тачку на ровном месте — этого мне точно не хватало для полного счастья.

Остаток дня прошел, словно в бреду. Я предложил не вызывать ГАИ — все очевидно, отрицать не собираюсь. Тем более, страховка просрочена, черт бы ее побрал! Оттащил на эвакуаторе машину к тем самым барыгам, которые еще с утра давали за нее восемьсот. Почти не торгуясь, отдал за шестьсот пятьдесят. Свой ущерб бородатый Тимур оценил в сотку — забирай и до свидания.

И вот я сижу дома, передо мной открытая бутылка водки. Стопку освоил, больше не могу. Всего трясет — то начинаю ходить туда-сюда, то зачем-то рубашки гладить, то сижу истуканом.

Утром просыпаюсь одетый, в кресле. Видимо, вырубило от усталости и напряжения. Трезвый, водка почти нетронута. Отлично, ясный ум мне сейчас понадобится.

Первым делом звоню Михальскому. Надо встретиться. Приезжаю. Отдаю пятьсот, рассказываю все, как есть.

— Гера, прости, но должен мне ты, а не Иван. Ты и отдашь. Сейчас не девяностые, надо делать по закону. Ну, или почти по закону. Судебное решение на руках, оспорить ты не успел, с приставами я в дружбе, как видишь. А с Иваном у меня по бумагам никаких дел нет. И у тебя, судя по всему, тоже. Давай за твою оперативность и честность я все эти проценты, пени, издержки судебные на себя беру, а ты мне чисто полтора миллиона остатка неси.