Юрий Никитин - Знаем ли мы американскую фантастику?

Вот уже много лет все говорят, что фантастики у нас мало. Мало книг, мало писателей, мало издательских ниш. Никто еще не помог фантастике, а палки в колеса вставляют многие.

Говорят об этом единодушно читатели, книгопродавцы, издатели. Говорят рабочие и техники, студенты и солдаты, офицеры и научные работники, рыбаки и академики. Говорят в низших звеньях и достаточно высоких. Все единодушны, что фантастика — мощное политическое оружие, что ее надо развивать, что положение фантастики в СССР просто ужасающее, что отставание от других стран быстро увеличивается и т. д. и т. п. и пр.

Об этом начали говорить в середине пятидесятых, когда началась оттепель, когда в стране осуществлялись первые экономические реформы. Реформы не удались, с ними зачахла и фантастика. Сейчас страна тяжело выходит из долгого периода застоя, во всех сферах жизни началось осторожное шевеление, пошли робкие реформы… но развитие фантастики осталось на уровне 70-х годов так называемого застоя.

Правда, не прекратились разговоры о необходимости всемерно ее развивать, поощрять, стимулировать, помогать. Господи, да не надо помощи, говорят умудренные знатоки, только бы не мешали! Или хотя бы меньше мешали. А то воздвигают такие железобетонные стены, что ничем не своротишь. Похоже на то, что воздвигают именно те, кто громче всех говорит о необходимости всемерного поощрения отечественной фантастики.

Обращает на себя и такой грустный момент. Сейчас все, кто искренне хочет развития отечественной фантастики, в качестве основного довода все чаще приводят доказательства, что фантастика является мощным оружием политики (Е. Парнов, "КО", 1988, 12 февраля). Уже не художественные достоинства ставятся во главу угла, в них не сомневаются, а прикладное свойство. Мол, пожалуйста, возьмите этот микроскоп, им можно забить гвоздь, даже стукнуть противника по башке!

Видимо, за этот опасный для фантастики довод цепляются уже от отчаяния. Опасный, потому что в этой области уже есть печальный опыт. Для выживания фантастики 40-х доказывали, что она может пропагандировать успехи народного хозяйства, иллюстрировать нашу битву за индустриализацию в условиях жестокой борьбы с классовым врагом и мировым империализмом. Это привело к "фантастике ближнего прицела", сменившей первый расцвет советской фантастики, а затем вообще свело фантастику практически к нулю.

Истина же в том, что хорошая художественная литература всегда является лучшим пропагандистом того строя, при котором создана, лучшим проводником идей, которыми живет общество. Именно с этой точки зрения положение очень серьезно. Если в целом с экономикой мы кое-как держимся на плаву за счет поставок за рубеж нефти, газа, золота, древесины и др. природных ресурсов, то не так с фантастикой.

Пройдем по улице Качалова. В доме под номером 16 расположен магазин литературы на иностранных языках. Наибольший отдел отдан англо-американской литературе, больше всего продается и покупается книг в жанре фантастики, а возле магазина вас перехватывают вопросом: "Книги не сдаете?" Тут же постоянно, а не только по субботам, толпятся люди, которые специально выучили английский, чтобы читать фантастику. Покупают, продают, обмениваются, всеми способами пополняют свои библиотечки. У одного пятьсот книг, у другого тысяча, у третьего пять тысяч, у кого-то свыше десяти. Не знаю никого из собирателей отечественной фантастики, чтобы он смог собрать столько. Сравните, "там" издается примерно 1500 книг в год, у нас — 15. Да и то лишь в урожайные годы.

Серьезная опасность в том, что, не получая достаточно фантастики на русском языке, фаны фантастики вынужденно читают на других языках. Знание языка всегда похвально, но когда кто-то запоем и без разбору глотает чужую фантастику, он незаметно глотает и чужую идеологию. Не говорю, что та идеология обязательно плоха, потому что она чужая, но, сужая дорогу своей фантастике, мы раскрываем ворота чужой. В результате как-то все яснее проступают черты некой американистости.

Мы не только перестали наступать идеологически на Запад, но все хуже отражаем натиск чужого языка, чужой культуры. Возьмем, к примеру, такое отрадное явление, как массовый выпуск отечественных видеомагнитофонов. Но что на них смотрят? Есть ли отечественная кинофантастика? Если и есть, то почему смотрят только "Блейдраннер", "Терминатор", "Возвращение Джедая", "Супермен"…?

Затормаживая рост своей кинофантастики, уже открыли дорогу чужой. Видеомаг — это не телевизор. Там лопай что дают, а владелец видеомага выбирает сам. Не правда ли, звучит непривычно?