Юрий Поляков - Три позы Казановы

Утром Василий выскреб из семейной кассы последние деньги. И вот что любопытно: жена, которая прежде бесилась из-за какой-нибудь лишней кружки пива, на этот раз смотрела на мужа с молчаливой печалью, словно Пенелопа на Одиссея, отправляющегося чёрт знает куда и чёрт знает зачем. Вскоре муж вернулся из питомника с бело-розовым питбулем, похожим на помесь холмогорской свиньи и аллигатора. Звали его Кузя, но сотрудники питомника меж собой именовали пса Каннибалом Лектером. Видимо, за то, что он отхватил полруки хозяину, вздумавшему поиграть с костью, которую пёс в это время глодал. Не прикончили людоеда только потому, что известный зоопсихолог Семён Догман, написавший книгу «Друг мой – враг мой. Собака и человек», хотел произвести с ним некоторые научные опыты по заказу Международной академии кошковедения и собакознания (МАКС). Поэтому владелец питомника даже за большие деньги согласился выдать Василию Лектера лишь напрокат, пока Догман заканчивал монографию «Роковой треугольник», опрашивая домохозяек, имевших романтические отношения со своими четвероногими любимцами.

И вот настал вечер. Тревожно шелестели купы чёрных тополей. В небе стояла до отказа полная луна, такая яркая, что, казалось, ещё мгновенье – и она, оглушительно пыхнув, перегорит навсегда, точно лампочка. Василий и Анатолий сошлись на пустыре, как смертельные поединщики. Некоторое время они с безмолвной ненавистью смотрели друг на друга, еле удерживая рвущихся в бой кобелей. И наконец всё так же, не проронив ни слова, спустили с поводков рычащих убийц. Поначалу казалось: приземистый Лектер обречён погибнуть, затоптанный могучими лапами Басая, но питбуль, изловчившись, схватил кавказца за горло. Вероятно, длинная жёсткая вражья шерсть помешала ему окончательно сомкнуть челюсти и решить исход схватки, но и разжать зубы было уже невозможно. Так он и повис, похожий на уродливый, до земли, белый кадык, внезапно выросший у кавказца. Басай, хрипя, метнулся к деревьям: мотая головой, пёс пытался могучими ударами о стволы сбить, сорвать со своей глотки врага. Не тут-то было! Лектер вцепился в Басая крепче, чем олигархи – в обескровленное тело матушки России.

Вот так, стуча питбулем о встречные деревья, автомобили, мусорные баки, углы домов, кавказец умчался в ночь.

И долго ещё окрестные жители вспоминали о странном двуедином монстре, который, дико воя, пронёсся по микрорайону, оставляя кровавый след и сметая всё на своём пути. Больше их никто никогда не видел…

Анатолий и Василий с ненавистью посмотрели друг другу в глаза и разошлись. Говорят, один раститтеперь в ванной амазонского крокодила, а другой вместе с женой откармливает на балконе юного варана.

Армагеддон впереди!

– Мой друг Жора Алконосов, – начал свой рассказ Кокотов, – зарабатывал на жизнь тем, что писал актуальный эпос для лимитрофов. Так в науке называются вновь образованные государства.

– Спасибо, коллега, объяснили! – усмехнулся Жарынин. – Ежу понятно! На республики Советского Союза суверенитет свалился внезапно и безвозмездно. Это, знаете, как в уличной лотерее выиграть экскаватор. Ты стоишь, чешешь затылок, а тебе настоятельно советуют: «Срочно забирайте, а то передумаем!»

– Правильно! Нужно строить независимое государство, а ничего нет – ни органов власти, ни законов, ни актуального эпоса…

– Постойте, как это, нет эпоса?! Легенды-то у всех есть! В крайнем случае сказки…

– А я, Дмитрий Антонович, говорю об актуальном эпосе! Обычный эпос есть почти у всех. Но с кем сражались легендарные герои? С драконами, джиннами, дэвами, змиями, циклопами, чудами-юдами…

– Чуды-юды, чтоб вы знали, – это отголоски Хазарского каганата, где правили евреи… – подсказал режиссёр.

– Возможно. Но для нового же государства нужен конкретный, объединяющий нацию эпический враг, гадивший народу на протяжении всей истории! И желательно – не евреи. Затаскают по гаагским трибуналам. Тут-то их и выручал Жора. За приличное вознаграждение, обложившись мифологическими словарями, монографиями, сборниками сказок народов мира, он в ударные сроки лепил белым стихом долгожданный актуальный эпос.

– Да он былинник, ваш Жора!

– Скорее, ашуг. Потом свежий эпос скоренько переводили на национальный язык, записывали на овечьей шкуре, которую долго топтали ногами и прятали где-нибудь в кишлаке под кучей кизячных лепёшек. Вскоре мимо этого кишлака случайно проезжала этнографическая экспедиция… Ну и… сами понимаете…