Дэвид Солой - Турбулентность

— Вообще, не так уж мало, — сказала Мири.

— Он ветеринар? — спросила Урсула.

Вопрос как будто не понравился Миранде.

— Ты же знаешь, — сказала она.

Да, Урсула знала.

Разумеется, он не работал ветеринаром в Венгрии — его статус политического беженца не позволял ему работать официально, и все, чем он зарабатывал на жизнь, — это частными уроками арабского, в основном для аспирантов из ЦЕУ [20] Центральный европейский университет. , ходивших на них из чувства солидарности. Так с ним и познакомилась Мири.

Они подошли к Дунаю. Урсула на секунду остановилась, чтобы окинуть взглядом открывшийся вид: холмы, возвышавшиеся один за другим на дальнем берегу реки, с башнями и шпилями замков. В небе за облаками белело солнце.

Они пошли по ветреному мосту. Посередине от него отходила сбоку дополнительная секция, ведшая на остров Маргит. Деревья на острове стояли по большей части еще голыми, но в общей массе образовывали своеобразную зеленую дымку, спускавшуюся по реке к другому большому мосту, видневшемуся вдалеке.

— Что еще ты о нем знаешь? — спросила Урсула.

— Сколько вообще можно знать о ком-то? — сказала Мири.

Урсулу такой ответ не удовлетворил.

— Предостаточно, спустя какое-то время. Он был женат раньше? — спросила она.

— Нет, — сказала Мири.

Раньше Урсула не проявляла такого интереса к этому человеку — она полагала, что эта связь (именно так она предпочитала думать об этом — как о связи) не продлится долго. Но теперь она вдруг обнаружила, что испытывает тайную гордость. За то, что ее дочь связала свою жизнь с сирийским беженцем — это не портило ее либерального реноме, и она по возможности бравировала этим перед некоторыми своими друзьями, хотя всегда сохраняла осторожное отношение, как теперь поняла, и описывала эти отношения в выражениях, не предполагавших ничего серьезного или прочного.

Остров Маргит был сплошным парком, причем достаточно большим, чтобы можно было забыть, что ты вообще на острове. Они бродили по его извилистым асфальтированным дорожкам. Они прошли мимо летнего театра, а дальше было что-то вроде маленького зоопарка — там был олень с изящными ногами в обшарпанном загоне. Дети кормили животных через забор. На всех деревьях висели сережки, которые вскоре станут листьями. Весну ничто не могло сдержать.

В какой-то момент Урсула спросила:

— Ты ведь не беременна, а?

— Нет, — сказала Мири.

Между ними было напряжение. Сложно было сказать, когда оно возникло, но оно ощущалось совершенно отчетливо, и скрывать его становилось все труднее. Они все меньше разговаривали.

— Ты уже сказала отцу? — спросила Урсула несколько минут спустя.

— Еще нет, — сказала Мири. — Я собираюсь в Лондон в среду. Тогда и скажу. Ему есть о чем беспокоиться.

— Я знаю. Какие новости с этим? — спросила Урсула.

У отца Мири выявили рак простаты.

— Он закончил лучевую терапию, — сказала Мири. — Уже несколько недель назад. В четверг ему надо в больницу на сканирование.

А затем Урсула сказала:

— Думаю, мне надо присесть на минутку.

— Что такое?

— Ничего. Просто легкое головокружение.

Они присели на ближайшую скамейку под деревом. Под шальными порывами ветра дерево свистело и шипело.

Урсула почувствовала, что давление пришло в норму. Она снова почувствовала себя в безопасности. Миранда сидела рядом и глядела в другую сторону, через широкий газон, на котором множество людей гоняли мячи. Урсула подумала, какой юной выглядит ее дочь. У нее в носу была металлическая шпилька, и кожа вокруг казалась чуть припухшей. Из-за этой припухлости в глазах Урсулы выступили слезы. Она спросила себя, что в этой ситуации — что именно — вызывало у нее такое беспокойство, чувство какой-то угрозы счастью ее дочери и, соответственно, ее собственному счастью. Она попыталась распределить свои мысли по этому поводу на внушавшие и не внушавшие беспокойства, но они казались такими запутанными, что у нее ничего не вышло. Ей хотелось спросить: ну зачем тебе выходить за него? Зачем делать своим мужем ? Люди больше не женятся просто так — зачем это тебе? Это казалось таким абсурдно-старомодным. В чем был смысл?

Концы ветвей дерева застыли на ветру. Урсула вздохнула.

— Ты в порядке? — спросила Мири.

— Думаю, да, — сказала Урсула и промокнула глаза бумажной салфеткой. — Так я его увижу, Муссу, пока я здесь?

— Конечно, — сказала Мири. — Он хочет с тобой увидеться.

— Так когда?