Дитер Нолль - Киппенберг

— Положим, от этого она лучше не становится.

Тут вмешался Босков:

— Куда ее импортируют японцы, меня, честно говоря, мало интересует. Гораздо больше меня интересует, к примеру, предполагаемый расход энергии по отношению к запланированной мощности.

— В этом ты совершенно прав, — согласился Папст. — Эксплуатация этой установки потребует больше энергии, чем до сих пор расходовал весь наш завод. Вот почему все еще идут споры, подходящее ли мы для нее место. Энергии везде не хватает. У нас из соображений рабочей силы и коммуникаций предпочтительны самые щедрые капиталовложения, даже если для этой цели придется расширять энергетическую сеть.

Тут Босков перегнулся через стол, заморгал, чего до сих пор за ним не водилось, и спросил:

— Значит, от этих капиталовложений зависит также и строительство коммуникаций?

Я отхлебнул кофе. Капиталовложения, определяющие строительство коммуникаций, — на это нужна санкция совета по исследованиям. Босков явно продолжал разведку.

— Ну это вы, пожалуй, высоко хватили, — отвечал Папст, — но в нашем сельском округе даже менее масштабные проекты сказываются практически на всей экономике.

— Но тебе, как заказчику, наверно, уже пришлось посылать проект на отзыв.

— В качестве заказчика выступаем не мы и даже не управление народных предприятий, — возразил Папст и с сожалением добавил: — Все очень запутано, мы пребываем во взвешенном состоянии, потому что нас до сих пор не присоединили к комбинату… Но в министерстве внешний торговли была создана специальная группа. Отзывы она наверняка заказывали, но, должно быть, уже давно.

— Внешней торговли! — Босков побагровел и запыхтел так ужасно, как никогда прежде. — Но это, но ведь это… Вот поди догадайся… — Он вздохнул. — Ну откуда мне могло прийти в голову министерство внешней торговли! Совет министров! Промышленные министерства… наука и техника, химическая промышленность, строительство или здравоохранение… — Босков буквально лопался от возбуждения. — Господи, да все они не имели об этом ни малейшего представления!

Доктор Папст вообще перестал понимать что бы то ни было и оглянулся на меня, как бы ища поддержки. Волнение Боскова меня встревожило. Но если тебе надо выстоять пятнадцать раундов, нельзя еще до начала боя ощущать дрожь в коленках. От того, что я испытываю чувство вины, никому легче не станет; вместе с решением раз и навсегда устранить это чувство ко мне вернулось спокойствие. И я сказал Папсту:

— Доктора Боскова это очень близко задевает, он как никто другой занимался этим вопросом. — Потом я раскрыл скоросшиватель и протянул его через стол Папсту. Осторожно, возвращаясь к обычному своему небрежному тону, я продолжал: — Теперь тряхните стариной, станьте просто химиком, чтобы полней этим насладиться, а потом вернемся к вопросу о ваших валютных миллионах.

Доктор Папст взял скоросшиватель. Прежде чем заглянуть в него, он подлил себе кофе, отпил несколько глотков и начал читать. Он читал очень сосредоточенно, а я наблюдал за ним и с волнением отметил, как он меняется по ходу чтения. Многочисленные серьезные заботы до срока избороздили и состарили лицо этого директора завода. Когда он услышал, что жена будет жить, черты его посветлели, но тени под глазами и складки у губ остались, как были. Зато во время чтения складки разгладились, сурово сомкнутые губы раздвинулись в улыбке, директор завода Папст снова стал молодым и снова стал химиком. Мы-то знали, что он был химик милостью божьей. Сперва он читал подряд, затем пропустил несколько абзацев, перевернул несколько страниц, стал читать дальше, взгляд его надолго задержался на структурной формуле. Теперь он улыбался во весь рот. Далее я видел, как он, лишь с трудом оторвав взгляд от формулы, быстренько дочитал несколько страничек, оставшихся до конца. После он поглядел на Боскова, поглядел на меня и порывисто схватил меня за руку. С мимикой, можно сказать, расточительной он воскликнул:

— Вот это да!

Босков глубоко вздохнул, из чего следовало, что и он ждал реакции Папста с неменьшим волнением. Папст еще раз сказал:

— Вот это да!

Потом он умиротворенно кивнул и свободно развалился в кресле.

— Ну, ваш доктор Харра совершил подвиг. — Он еще раз вернулся к странице, на которой была структурная формула. — Неправду говорят люди, будто совершенство всегда просто. Но все-таки это очень красиво.

Его слова меня тоже приятно взволновали. Только человек, одержимый своей наукой, может находить красоту в формуле.