Дитер Нолль - Киппенберг

Каждый из слушателей знает, что, когда этот человек заподозрит провокацию с чьей-то стороны, он совершенно выходит из себя даже в институте, а уж дома, где обычно тишь да гладь, он, должно быть, настолько вышел из себя, что те, кто при этом не был, могут только радоваться.

Это, без сомнения, был для него та-а-кой удар!..

Да, удар, без сомнения, был та-а-кой, что он разорался совсем не так, как орет в институте, и не диво, если у бедняжки Мицци совсем сдали нервы, когда ей к тому же пришлось все это выслушивать из-за двери! Ведь ясно и понятно, что его крик был слышен даже на улице.

Сцена, по всей вероятности, была ужасная, и он, по всей вероятности, совершенно вышел из себя. «В какое время мы живем?» — кричал он, Мицци сама слышала, она мне сказала. «Я тебя спрашиваю, мы при социализме живем или нет? Когда каждый задумывается о том, кем ему стать, и хочет чем-то обзавестись и как-то продвинуться, когда любому мусорщику подавай то и подавай се, а вот моей дочери ничего не надо?! Зачем тогда, я тебя спрашиваю, зачем тогда тебе дали возможность кончать среднюю школу? Чтобы ты чему-то научилась. Если ты чему-то научишься, ты что-то будешь уметь, а если ты что-то будешь уметь, ты кем-то станешь. Сегодня каждый что-нибудь делает для своего продвижения, сегодня каждый скотник повышает квалификацию, и только моя дочь, именно моя дочь желает податься в пролетарии, совершенно не считаясь со своими родителями!»

— …здесь мы имеем дело с допотопной логикой, к которой прибегали целители, знахари и шаманы конца мезозойской эры, для того чтобы сохранить свою власть…

Мицци, разумеется, хотела его утихомирить, но все зря. «Оставь нас одних, — сказал он, — ты же видишь, мне надо с ней поговорить». Он даже успокоился и попробовал с ней по-хорошему — правда, правда, Мицци из-за двери все слышала, — чтобы она выбила это из головы, он еще сумеет ее урезонить, и чтобы она не была такая неблагодарная, он ведь прав, бьешься-бьешься всю жизнь, а ради кого? Ради единственной дочери, и вот какова благодарность, подумай о маме, сказал он, неужели ты способна причинить ей такое горе, но она уперлась и ни в какую, и тут у него не выдержали нервы, Мицци проплакала всю ночь, потому что она из-за двери все как есть слышала.

Он больше не кричал, у него сел голос, и сиплым голосом, очень сердито он сказал, что так он и думал, что их дочь никогда ничего не достигнет, иначе и быть не могло при таком образе жизни, уж не думает ли она, что он не в курсе всех ее похождений еще до того, как ей исполнилось семнадцать? Да у нее только этим голова и забита, тьфу и еще раз тьфу, откуда в ней такая испорченность, уж во всяком случае, не от него, вот почему, сказал он, она надумала уехать в провинцию, ха-ха-ха, ей просто надо смыться из дому, он ее раскусил, ей семнадцати еще не было, когда она возвращалась домой в два часа ночи, а почему это она летом устроилась помощницей вожатого в лагерь, ему тоже ясно и понятно, и потом Мицци своими ушами слышала, как он обозвал ее шлюхой, и если она хочет уйти из дому — пожалуйста, скатертью дорога, держать не станем, но только не после окончания школы, а прямо сейчас.

Мерк:

— Спорим, она ушла?

Леман:

— Если допустить, что она не ушла, из этого неизбежно следует, что ее характер сошелся к нулю.

Тогда Мицци вошла в комнату и поговорила с ней как женщина с женщиной: мужчины, они все одинаковы, не относись к этому так трагически, дочка, — но дочка уже сложила свои вещи, а потом Мицци слышала, как она позвонила кому-то из коридора, Мицци не могла понять, о чем она говорила, но, без сомнения, с тем парнем, который во всем виноват, который ее настроил, а когда она и в самом деле собралась уходить, Мицци попыталась последний раз, но получила дерзкий совет не ввязываться в это дело, не то папаша потом целую неделю будет срывать на ней злость, тогда уж и Мицци не выдержала и сказала: как ты говоришь про отца, что это за тон такой.

— Как? — вмешался Харра. — Вы спрашиваете, что это за тон? Это, право же, в высшей степени сдержанный тон, и сообщаю я об этом лишь затем, чтобы придать окончательную шлифовку поведанной вами истории. Не будете ли вы так любезны, моя прекрасная барышня, при очередной беседе по телефону передать вашей Мицци следующее: на вопрос: «Как ты говоришь про отца?» — надлежит отвечать так: «Если бы про вашего папочку говорили в том же тоне, в каком сам папочка имеет обыкновение, опрокинув рюмочку-другую, говорить про нашу почтеннейшую фрау Мицци, это звучало бы примерно так же, как буквальная цитата из папочки, оглашенная в моем присутствии: «Лично я всегда хотел сына, но разве от такого холодильника, как моя супруга, дождешься мальчика?»