Андраш Беркеши - Друзья

— Ну, села.

— У тебя есть седуксен?

— Есть. Ты, кажется, до сих пор не протрезвел.

— Ошибаешься. Я вовсе не пьян, и с головой у меня все в порядке. Прими таблетку.

Последовала пауза, затем раздался явно встревоженный голос Евы:

— Ну, приняла.

— А теперь слушай. Отправляйся домой, возьми свои драгоценности и отнеси их в скупку. Продай ровно столько, чтобы сегодня же вечером вернуть тете Ирме сорок тысяч форинтов. Впрочем, не обязательно драгоценности. Можешь продать шубу. Или машину. А вечером мы побеседуем. — Ева попыталась что-то сказать. — Подожди, не перебивай. Напоследок хочу тебе сообщить, что наша фабрика не получит звания передового предприятия и, соответственно, никакой премии мне не будет. Ну, пока, дорогая. До вечера! — Он положил трубку. От этого разговора настроение его немного улучшилось. Именно так и надо разговаривать — спокойно, без нервов. Имре выглянул в приемную. — Не надо звонить моей жене, — сказал он Юлии. — Мы уже поговорили. Есть какие-нибудь новости?

В это время в приемную вошел Бела Вебер и решительно направился прямо к Имре.

— Приветствую вас, товарищ директор, — начал он еще с порога. — Я из редакции областной газеты. Бела Вебер. Собственно, вы должны меня помнить, я бывал уже у вас на фабрике. Мой шеф, вероятно, вам уже звонил и поставил вас в известность…

— Звонил, — перебил это словоизвержение Имре Давид. — Пожалуйста, заходите. Выпьете что-нибудь? Коньяк, водка, кола, тоник?

— Коньяк, если можно, — ответил журналист.

— Юлия, — сказал Имре Давид, — будьте добры, принесите нам два коньяка и два тоника.

Они вошли в кабинет, сели в глубокие кресла у маленького столика. Вебер сказал, что Ференц Давид поручил ему написать расширенный репортаж о фабрике в преддверии присвоения почетного звания и связанных с этим торжественных мероприятий.

Юлия принесла две рюмки коньяка и бутылки с тоником и бесшумно удалилась. Вебер предложил выпить за большой успех трудового коллектива и руководства фабрики, но Имре отклонил этот тост. Не стоит делить шкуру неубитого медведя и праздновать событие, которое еще не произошло. Выпили молча. Вебер сказал, что материал он все-таки сделает. Такой репортаж сварганит, что Фери Давид пальчики оближет от удовольствия. Имре Давид кивнул головой: правильная мысль, очень даже правильная, только надо описывать все как есть, без преувеличений, а то некоторые журналисты склонны к неоправданным гиперболам. Вебер самодовольно улыбнулся. За это товарищ директор пусть не опасается. Он, Бела Вебер, принадлежит к числу тех журналистов, которые пишут только то, что им приказывают. Но директор не отреагировал на его сарказм, и Вебер с сожалением констатировал про себя, что у «этой деревенщины» начисто отсутствует чувство юмора. Ничего, решил Вебер, расшевелим его по-другому — заставим позировать перед объективом. Пленки, правда, в аппарате нет, зато вспышка работает исправно, так что нужный эффект будет обеспечен. Он вынул фотоаппарат и попросил Имре Давида сесть за стол.

— Товарищ директор, примите, пожалуйста, сосредоточенный вид. Теперь просматривайте корреспонденцию, не обращайте на меня внимания… Так, хорошо. Теперь снимите телефонную трубку. Поправьте прическу. Улыбнитесь. Прекрасно. Еще один снимочек. Нет, нет, не за столом. Будьте любезны подойти к книжной полке. Так. Возьмите какой-нибудь справочник, раскройте. Не помешает наморщить лоб. Вид будет более серьезный, вдумчивый… Замечательно!

Имре Давид не замечал, что Вебер валяет дурака. Думал, тот действительно готовит фоторепортаж о нем. Они опять сели за маленький столик. Вебер убрал фотоаппарат в футляр, достал блокнот.

— Я собираю материал для двух статей, — сказал он, листая блокнот. — Во-первых, о фабрике, как я уже сообщил, а во-вторых… Не знаю, говорил ли вам Фери…

— О чем? Даже не представляю, что вы имеете в виду, товарищ Вебер.

— Речь идет о Миклоше Зале.

— О Миклоше Зале? А в чем дело? — с любопытством спросил Имре, закуривая сигарету.

— Мы получаем очень много анонимок, — ответил Вебер. — Обычно мы выбрасываем их в корзину, поскольку шеф считает, что редакция не должна заниматься анонимками.

— Правильно считает, — заметил Имре. — Узнаю брата.

— Правильно-то правильно, но поток этих писем не прекращается.

— И все они о Миклоше Зале?

— Ну да. Так что когда решено было дать материал о фабрике, Фери сказал мне: уж коли все равно едешь туда, разузнай, на чем основаны эти письма.