Артур Дарра - Земля дождей

Я аккуратно убрал волосы с её лица. Потрогал лоб. Сравнив со своим, понял, что у нас у обоих — высокая температура. Но если у меня болезненное состояние было с самого начала, то состояние Евы стало ухудшаться совсем недавно. Теперь на её лице ясно отражалась непомерная усталость.

Я всё смотрел на Еву, отмечая в голове странную мысль. С ней явно что-то происходит. Что-то такое, что я пока не в силах понять. Какая-то несомненная особенность, которую, как я ни пытаюсь, никак не могу сложить в понятную картину.

От земли веяло прохладой. И вскоре я заметил, что кожа Евы покрылась мурашками. Я снял со своей головы обвязанную рубашку и накрыл ею плечи и руки Евы.

— Мне хорошо с тобой… — прошептала она. — Я не хочу тебя терять…

— И мне хорошо с тобой, — сказал я. — Так что ничего не бойся. Насчёт дождя я что-нибудь придумаю. Зря, что ли, я болен многослойным прогнозированием!

Я нервно хохотнул. Затем растерянно огляделся вокруг себя. Да что тут можно придумать?.. Разве что-то может спасти от ливня на этом крошечном острове?

И тут на моё лицо упала капля. Точно слеза, она скользнула вниз по щеке. Я стёр её пальцем и озадаченно глянул вверх.

Началось…

— Продолжай, — не открывая глаз, прошептала Ева, словно увидев возникшее на моём лице замешательство. — Времени очень мало.

Дождь…

Он ближе, чем я думал. Он уже здесь. Стекает по моему лицу. Чёрт, как же так? С чего он вдруг здесь появился? Неужто это как-то связано с тем дождём, который начался в Южном Залиново?..

Пока я думал над всем этим, на меня упало ещё несколько капель. Холодные, мелкие — словно предвестники какой-то неминуемой беды. Но я не хочу беды. Я хочу, чтобы тишина и безмятежность царствовали в моём новом мире вечно. ВЕЧНО! И чтобы Дождь ни в коем случае не ставил под угрозу мою Вечность. Ведь я её заслужил. Как бы то ни было, Я ЕЁ ЗАСЛУЖИЛ!

Я снова поднял лицо к небу. Даже отсюда было видно, что тучи двигались медленно, но решительно. Ливня не избежать… Нам придётся с ним столкнуться. И чем закончится это столкновение — совершенно неизвестно.

Густая воздушно-водяная громада приближалась к острову и, словно бездна чёрной саранчи, сжирала на своём пути всё светлое и чистое, что было в небе. Не оставляя после себя ничего. Ни малюсенького лучика солнца. Скоро и оно будет уничтожено. И жара, некогда основательно тяготившая меня, останется в прошлом. Впрочем, как и всё однажды в жизни… Судя по зрелищу на небесах, скоро и мы с Евой должны будем туда броситься. И на нашем месте останется лишь водная беспредельность.

Капля.

Снова.

По лицу…

Я опустил взгляд и посмотрел на Еву. В её волосах лежал маленький кусочек земли. Я протянул руку, чтобы убрать его, но это оказалась не земля… Бабочка. Чёрная. Та самая!

От касания моей руки, она вдруг заметалась и вылетела из светлых волос. Ева, кажется, абсолютно не замечала происходящего. Но с самой первой минуты, как я здесь оказался, я не видел никаких животных, рыб и насекомых. А вот сейчас — бабочка. И как же она схожа с той, на которую я глядел тем вечером…

Бабочка метнулась выше. Сделав несколько кругов над нами, она вылетела из ямы. А вскоре и вовсе исчезла из виду, как будто её никогда здесь и не было. Я тупо смотрел вверх, всё пытаясь отыскать её взглядом.

— Продолжай, — тихо повторила Ева, не открывая глаз и тяжело дыша. — Продолжай, Роман…

Утром в половину девятого Ника ушла на работу. Когда дверь за ней захлопнулась, я присел на кровати и взглянул в окно. Дождь не прекращался. Невзрачные тучи висели низко над селом, и, казалось, сейчас раздавят его своей унылой серостью. В следующую секунду вдоль дома прошла Ника. Она распахнула чёрный зонт и исчезла за калиткой.

Уехать прямо сейчас, наверное, было бы нехорошо. С Никой не обмолвился ни словом. Да и дождь всё хлестал и хлестал…

Я встал с кровати и пошёл на кухню. Чайник был горячий. На столе лежали бутерброды с колбасой. Я налил себе чай и сел перекусить. Сняв бинт с руки, посмотрел на рану. Заживает.

Выкинув бинт в мусорное ведро, с чашкой чая вернулся в комнату. Включив уже исправный свет, вынул из кармана толстовки тетрадь. И, устроившись в кровати поудобнее, принялся читать дневник Виктории.

Я узнавал о ней всё больше. Наверное, даже больше, чем о ней знали её мать и сестра. Страница за страницей я открывал для себя душу этой одинокой девушки. Несмотря на пронзительную покинутость, кричащую в её записях, иногда в дневнике всё же проскальзывали строчки, наполненные позитивным настроением. Как, например, эти: