Валентин Блакит - Возвращение на Сааремаа

- Миша, не ерничай, ты же умный парень...

Отчужденно промолчал. Особисту едва удавалось скры­вать свою досаду. Вновь пошли молча. Пока был доволен: все идет, как и советовал замполит. Еще раз в душе поблаго­дарил этого умного и доброго человека.

- У меня несколько вопросов к тебе, сержант, - тронул за плечо особист, предлагая остановиться.

- Слушаю вас, товарищ старший лейтенант...

- В воинской «Присяге», надеюсь, помнишь, есть такое: «Обязуюсь строго хранить воинскую тайну».

- Так точно, товарищ старший лейтенант!

- Так вот: все то, что мы с тобой говорили и будем гово­рить, представляет строжайшую воинскую тайну. Знаешь, где я служу?

- Так точно! Вы показывали свое служебное удостовере­ние.

По лицу особиста прошла тень - видимо, пожалел, что раскрылся преждевременно.

- Знаешь, что такое контрразведка и чем она занимается?

- Приблизительно, товарищ старший лейтенант.

- Разведка и контрразведка - глаза и уши не только ко­мандования, но и партии, государства, - объяснил популяр­но, видимо, цитатой из какого-то своего учебника или кон­спекта. - Без разведки и контрразведки невозможно принять ни одного правильного решения, выявить скрытые, под­спудные процессы.

- Ясно, товарищ старший лейтенант.

- Коль ясно, то ты как коммунист обязан всемерно содей­ствовать эффективной работе контрразведки.

- А вы, товарищ старший лейтенант, располагаете факта­ми, что я противодействую контрразведке? - с деланным возмущением уставился ему в глаза.- А вот мы и посмотрим: будем располагать такими фактами или не будем... - многозначительно сказал особист. - От коммуниста требуется активная помощь контрразведке. Отказ от такой позиции и есть противодействие, понятно?

Это уже было похоже на шантаж, попытку загнать в угол, и он, Бакульчик, отчетливо понял, что так просто, как предполагал, отвертеться от этого цепкого клеща не удастся.

- Как, каким образом, и чем должна выражаться эта помощь? - подтолкнул особиста к главному, к чему был готов.

- Вот это конкретный разговор! - похвалил особист. - Ничего особенного от тебя не потребуется. На первый раз хочу послушать твое мнение о начальнике заставы, замполите...

- Пожалуйста, товарищ старший лейтенант! Своего мне­ния я скрывать ни от кого не намерен... - И стал не спеша, обстоятельно выдавать такие характеристики начальнику заставы и замполиту, которым, видимо, позавидовали бы Чапаев с Фурмановым.

Особист слушал его воодушевленные тирады невнима­тельно, со скептической улыбочкой, кривился, как от зубной боли, наконец, не выдержал, прервал на полуслове:

- Да не к награждению мы их собираемся представлять, Миша!

- А почему бы и нет? Они достойны самой высокой награды...

- Контрразведку интересует не это, Миша, - снисходительно, с еле скрываемым раздражением от его непонятли­вости объяснил особист. - Нет людей без изъянов. Даже на солнце имеются пятна. Вот эти пятна, изъяны в твоих ко­мандирах и интересуют контрразведку.

- Товарищ старший лейтенант, вы интересовались моим мнением - я его и высказал. Не могу же я выдумывать и ого­варивать достойных людей. Я служу уже на пятом месте и откровенно скажу: таких принципиальных, деловых коман­диров, как капитан Дегтярев и старший лейтенант Старшинов, нигде не встречал. - Сказал искренне, с внутренним убеждением, и это, видимо, почувствовал особист - по его лицу вновь прошла тень разочарования, досады.- А ты присматривайся внимательно, думай. Потом встре­тимся и продолжим разговор...

Подумал разочарованно: неужели не удастся сразу отде­латься?

- А старшину Никитина ты хорошо знаешь? - подумав, спросил особист. - Как он, по-твоему?

И старшине дал самую лестную характеристику, хотя и имел на него обиду за бесцеремонно реквизированное очень удобное кресло-качалку, подаренное морским богом.

- А его жену знаешь? - допытывался особист.

- Видел издалека, но никогда даже не разговаривал.

- А знаешь, что она - эстонка?

- Знаю, - признался. - А что: на эстонках жениться за­прещено? Партия ведь всемерно поощряет интернациональ­ные браки, как проявление истинного интернационализма...

Особист поморщился, будто вдруг разболелся зуб.

- А знаешь, что старшина отдал своих детей в эстонскую школу?

- Нет, не знаю... Извините, товарищ старший лейтенант, а где же им учиться, если в сельсовете нет русской школы?

- А о каких-либо связях жены Никитина не слышал?

- Хм, кто рискнет на связи с женой старшины? - прики­нулся идиотом. - Старшина все ребра переломает. Да и ста­руха!