Юрий Козлов - Новый вор

Что он знал о Линдоне? Официальная его биография, как и биография многих больших чиновников в России, имела мало отношения к реальности. Говорили, что он еврей, увезённый родителями из СССР в Израиль в начале восьмидесятых и вернувшийся в новую Россию в середине девяностых. Была версия, что он родился не в России, а в Лондоне — в семье советника-посланника посольства СССР, только не от отца, а от видного (опять-таки еврея по национальности) представителя клана европейских банкиров, увлекшегося красавицей женой советского дипломата. Обычно за такие вещи служащих советских загранучреждений со свистом отправляли на Родину, но биологический отец Линдона был столь влиятельным и, видимо, важным для СССР человеком, что на проделки неверной жены закрыли глаза, а самого дипломата даже повысили по службе. Более того, до самой перестройки эта, с позволения сказать, жена жила на два дома — с мужем в съёмной посольской квартире и в особняке или имении своего любовника, носившего к тому же наследственный титул барона. Будто бы барон-финансист дал сыну (видимо, по месту рождения, как Екатерина Великая своему сыну графу Бобринскому по названию села) фамилию Лондон, которую тому пришлось слегка подправить перед устройством на государственную службу. Даже для беспредельно терпеливой и покорной России фамилия Лондон во власти была перебором.

На правительственных приёмах Перелесов иногда ловил быстрый поворот птичьей — с длинным носом и долгой шеей — головы Линдона в свою сторону. Он не сомневался, что тому известно о нём многое, если не всё. Линдон с Перелесовым, как и барон-финансист с господином Герхардом, были одновидовыми птицами, но барон (отец) и Линдон (сын) были исторически (по Платону) и политически (по Оруэллу) равнее , летали выше, питались из других кормушек, гнездовались в местах покруче Синтры. Они, в отличие от бывшего солдата вермахта и приблудного Перелесова, управляли временем и пространством, в то время как те всего лишь обслуживали их систему управления. Перелесов прекрасно понимал, что его кёльнский колледж был для Линдона чем-то вроде интерната для смышлёных сирот, а потому встреч с ним, как ефрейтор со старшим офицером не искал. Когда надо, позовет.

Едва ли к кому из своего окружения Сам выказывал больше приязни, нежели к Линдону. Перелесов не помнил случая, чтобы он перебил, поправил его на каком-нибудь совещании или заседании. Линдон сопровождал Самого в зарубежных визитах, не тратя время на пустые церемониальные встречи во дворцах, где у дверей прели истуканы в медвежьих шапках или в шароварах с саблями на боку. Линдон работал по своей программе. Был случай, когда Сам, дожидаясь его, задержал на час вылет президентского борта из Нью-Йорка. «Раньше мы думали, что в России только один человек может позволить себе опаздывать, — помнится, заметил по возвращении затесавшийся в делегацию Грибов, — теперь, стало быть, их двое». А ещё он посоветовал Перелесову держаться от Линдона подальше. «Почему?» — сделал вид, что не понял, Перелесов. «Линдон, — нехотя объяснил Грибов, — отмычка к разным сложным замкам, ручка ко многим закрытым дверям. Даже если просто пройдёшь мимо, будут думать, что непросто прошёл».

Но совсем не общаться с коллегой по работе в правительстве было невозможно. Однажды они оказались рядом в ложе на ипподроме во время скачек на приз Президента России среди лидеров близлежащих стран, дам в дресс-коде дневной коктейль (в непременных шляпках), чиновников, олигархов, владельцев конезаводов и прочих уважаемых людей. Линдон без малейшего интереса провожал водянистыми глазами уносящихся жеребцов с прилепившимися к их спинам, как жевательные резинки, жокеями в напоминающих медицинские утки шлемах.

«Вы сделали ставку?» — спросил Перелесов.

«Не люблю тотализатор», — ответил Линдон.

«Много проигрываете?»

«Тотализатор, — проводил взглядом даму в шляпке, напоминающей горшок с цветами, Линдон, — это временная, точнее спровоцированная, потеря контроля над собственными финансами. Вы делаете ставку и не знаете, что будет с вашими деньгами. Но тот, кто перехватывает у вас контроль, знает точно. Тотализатор, как и политика, в руках мошенников. Вы надеетесь, что вам повезёт, но выигрывают всегда они».

«Я поставил на жеребца из Абхазии», — признался Перелесов.

«Это правильно, — вздёрнул вверх птичью голову Линдон. — Мы всё утро думали о бонусе для абхазского президента. Решили, что его лошадь должна взять главный приз, всё-таки десять миллионов».