Эрик Нойч - Мир на Востоке

Лошадка бежала не слишком резво, и сани плавно скользили по мягкому снегу, а там, где дорога была покрыта тонкой коркой льда, подковы стучали звонче, и на всю округу раздавался мелодичный звон колокольчиков. Все казалось тихим, безжизненным, даже эхо молчало — темневшие по обе стороны дороги леса, казалось, тотчас проглатывали все звуки. У Юлии щеки и нос покраснели от мороза. Ульрика беспокоилась, что малышка замерзнет, но та в ответ на все вопросы только отрицательно мотала головой и смотрела вокруг широко раскрытыми от удивления глазами. Должно быть, ей казалось, что она едет в сказку, и потом еще много месяцев спустя Юлия вспоминала, как каталась в санях.

Только когда в Балленштадте они пересели на поезд и еще полчаса ехали до Кведлинбурга, Ульрика наконец догадалась о цели путешествия. Едва они сошли с поезда, Ахим не мешкая повел их в центр города. Фахверковые дома, узкие улочки, церковь и неподалеку от ратуши на маленькой площади небольшая гостиница «У розы».

Ей вдруг сделалось ужасно смешно. Боже мой, сколько еще в нем наивной романтики!

— Ах, Миха, дорогой мой…

Здание гостиницы по-прежнему было украшено великолепными мозаичными панно, все вокруг ничуть не изменилось, только теперь это была уже не гостиница, а, как гласила вывеска, Клуб работников торговли, куда вход посторонним был воспрещен.

Юлия удивленно взглянула на родителей. Она увидела на дверях большой замок и не могла понять, зачем они сюда пришли.

— Мама, почему ты смеешься?

— Знаешь, это очень длинная история. Здесь много лет назад мы жили с твоим папой и очень любили друг друга. Папа захотел, чтобы мы приехали сюда с тобой, потому что тебя ведь тогда еще не было на свете. Но, к сожалению, он забыл, что жизнь не может застыть, как в королевстве спящей красавицы, пока она спала. Все меняется — и дома, и люди. Ты поняла, детка?

Конечно же, Ульрика обращалась не к Юлии, а к Ахиму. Еще когда они только свернули на улицу, ведущую к гостинице, в ней с невероятной отчетливостью ожили воспоминания. Вспомнились и те пятьдесят западных марок, которыми она подкупила хозяйку, о чем Ахим до сегодняшнего дня не подозревает. И патруль народной полиции, проверявший ночью документы у всех постояльцев… Она точно знала, что своего первого, неродившегося ребенка зачала именно здесь. Ее вдруг охватил озноб, как тогда, почему-то вспомнились строки из классической баллады про пасторскую дочку из Таубенгейма, погибшую от несчастной любви.

Огорченный Ахим обошел зачем-то вокруг дома, надеясь все же найти вход, потряс запертую дверь, заглянул в окно. А Ульрика стояла не двигаясь и смотрела на него.

Она на секунду прикрыла глаза. Да, ей пришлось не слаще, чем героине баллады, пасторской дочке из Таубенгейма. Даже хуже, наверное, пришлось. Потому что она не превратилась в светлячок у ручья. Ей надо было продолжать жить. Когда Ахим, вконец расстроенный, подошел к ней, она сказала:

— И все-таки я благодарна тебе, Миха. Но теперь давай пойдем скорее в ресторанчик на рыночной площади. Может быть, там есть еще свободные места. Мы замерзли, и нам бы не повредила тарелка горячего супа.

Что-то странное прозвучало в ее словах. Нечто большее, чем просто разочарование по поводу запертых дверей в давнем приюте их любви. Но что это было? Грусть? Не понял он и что она имела в виду, употребив словечко «все-таки». За что благодарила его? За поездку в Кведлинбург, к гостинице «У розы», или за путешествие в прошлое, в тот день и в ту ночь одиннадцать лет назад, когда они впервые стали мужем и женой? Он чувствовал по тону Ульрики, что она сказала не то, что хотела, понял это и по внезапно потемневшим глазам, и по тому, как она быстро отделалась от него, сказав какую-то банальность про горячий суп…

Ульрика знала, что он видит ее насквозь. И, поскольку была убеждена, что между ними не должно оставаться недоговоренностей, уже сидя в ресторане, она думала, как рассказать ему о том, что до сих пор было ее секретом. Ульрика раскрыла меню и, якобы занявшись выбором блюд, произнесла:

— Мы ведь с тобою однажды решили, что должны быть предельно честными по отношению друг к другу… Солянка. Что вы думаете по поводу солянки? — Теперь понадобилось срочно объяснить Юлии, что такое солянка. — Видишь ли, Миха… Они тут даже дичь с шампиньонами предлагают… Я тогда не могла тебе сказать, что у меня от тети Гульды… Ты ее помнишь? Я еще ездила за покупками в Западный Берлин, и у меня осталось пятьдесят марок… А может, ты возьмешь свиные ножки с гороховым пюре и кислой капустой? Цена в зависимости от веса… Я потом это забыла и только сейчас вспомнила…