Хизер Берч - Лавандовая лента

Август 1944

Дорогая Грейси,

возможно, это письмо покажется тебе коротким, но я обещал делиться с тобой всем, что со мной происходит. Война меняет человека. Я не могу объяснить это по-другому. И хотя мир вокруг меня кажется серым и я повсюду вижу смерть, существуют и маленькие яркие точки на этом темном холсте. И я живу ради этих светлых точек. Но сегодня я встретился со смертью. Она караулит нас везде, даже когда мы отдыхаем, и она безжалостна. Она не признает никаких границ. Мы находились в лагере, кто-то беседовал, кто-то играл в карты, ожидая очередного приказа. Раннер, расслабившись, сидел за столом, а в следующую секунду упал. Нас обучали сражаться в бою, но сказали, что смерть может ворваться в обыденную лагерную жизнь. Эта смерть потрясла меня, потому что только недавно мы с Раннером сидели допоздна, разговаривая об океане, рыбалке и о жизни в целом. О его планах после окончания войны. О моих. Я рассказал ему о тебе, и о Саре, и о глубоководной рыбалке в Мексиканском заливе. Мы шутили, что скоро будем рассказывать друг другу рыбацкие истории. А сегодня его уже нет. Мы потеряли многих. И на их место прибывают другие. Это закон войны. Война – закон смерти. Но смерть – не закон жизни. И тем не менее мне начинает казаться, что это так. Смерть – не феномен. Жизнь – феномен и божественный дар.

Я не буду скрывать от тебя ничего, что вижу. Ты сильная, Грейс. И если я не стану делиться с тобой, часть меня словно закроется. Я не могу позволить этому случиться. Я не хочу прятать от тебя хоть какую-то часть себя. Я люблю тебя. Прости, что люблю так сильно.

К тому моменту, когда Эдриэнн закончила читать письмо, в голове у нее сложился план. Она быстро приняла душ и направилась к выходу, держа в руке обрывок бумаги с нацарапанным адресом. Фотографию положила в карман куртки.

Она отгоняла от себя мысли о возможном развитии событий, чтобы сосредоточиться на управлении машиной. Ей нравилось, что по дороге часто попадались знаки, указывающие направления к пляжам, и маленькие магазинчики, продающие снасти для рыбалки и выглядящие так, будто сильный порыв ветра вот-вот снесет их. Вдоль шоссе росли пальмы, и вид из окна помогал не скучать в дороге.

Меньше чем через двадцать минут Эдриэнн уже прибыла на место. Она начала жевать внутреннюю часть щеки, потому что нижняя губа уже не вынесла бы этого издевательства, и принялась рассматривать дом. Первоначальное воодушевление постепенно сходило на нет. Все утро эта идея казалась ей хорошей. Но теперь ее охватило мрачное предчувствие. Это был глупый поступок. Она приложила руку козырьком к глазам и стала рассматривать симпатичный дом, находящийся по адресу: 41123, Канал-Бульвар. Она сверила адрес с тем, который был записан у нее. Но что она скажет? Привет, я жалкая разведенка, вынужденная жить чужой жизнью, читая письма людей, с которыми никогда не встречалась. Эдриэнн положила руку на живот. Разведенка. Она до сих пор не примирилась с этим. Сам развод прошел гладко. Эрик – блистательный кардиолог и неверный муж – позаботился об этом. Но быть разведенной женщиной в двадцать восемь лет – с этим было трудно смириться. Конечно, она еще молода. Она вышла замуж сразу после окончания колледжа. А теперь она разведена . Что заставляло ее чувствовать себя неудачницей. Она провела пальцами по волосам в попытке отбросить эти мысли. Но такие вещи, как развод и разочарование, не так легко забыть.

Эдриэнн глубоко вздохнула и вышла из машины. Она с силой захлопнула за собой дверцу, будто оставляя досаду и раздражение внутри. Около дома был разбит восхитительный сад, какие можно было видеть на обложках журналов «Сделай сам», которые она начала собирать с тех пор, как купила дом. Но сейчас у нее не было времени любоваться им.

Боясь передумать, она направилась к главному входу, держа спину очень прямо. Белоснежные двухэтажные конструкции у дворика перед входом в дом были уставлены горшками с цветами. В одном углу дворика стояли деревянные качели, а воздух был наполнен восхитительным ароматом разнообразных ярких цветов. Вокруг плетеного стола стояли кресла с лежавшими на них разноцветными подушками, словно приглашавшие сесть. Дом был примерно того же размера, что и ее викторианский монстр, но намного новее. Он был построен в прелестном тосканском стиле – терракотовая крыша, покрытые штукатуркой стены. Не дав себе времени на восторженные вздохи, она постучала.