Леонид Филатов - Избранные произведения в одном томе

…Юрий Михайлович вонзает в Левушку свой немигающий взгляд, и тот съеживается как устрица, в которую воткнули вилку.

— Нет, Лев Александрович, отмалчиваться вы не имеете права. Театр должен как-то обозначить свою гражданскую позицию. Скажем, написать коллективное письмо в газету…

— Я не люблю коллективные письма, — быстро говорит Левушка. — Это ложь и гадость. Каждый обязан иметь свою точку зрения.

— И какова же ваша точка зрения на поведение Рябинина? — любопытствует Юрий Михайлович. — Надеюсь, она не слишком расходится с точкой зрения партии и правительства?

— Слишком, — обреченно отвечает Левушка. — В поведении Рябинина нет никакой крамолы. Я считаю, что правительство должно вернуть ему гражданство!.. И извиниться перед ним!..

— Занятная идея! — сочувственно кивает Юрий Михайлович. — И вы надеетесь увлечь правительство этим проектом?

— Не знаю, — искренне сознается Левушка. — Видимо, надо обратиться к общественности. Люди должны знать правду!

— Скажите, а как вы относитесь к Гордынскому? — неожиданно меняет тему Юрий Михайлович. — Что он из себя представляет?

— Игорь? — вопрос застает Левушку врасплох. — Ну как вам сказать… Человек как человек… А почему он вас интересует?

— Пытаюсь выяснить обстановку в театре, — улыбается Юрий Михайлович. — Говорят, что актер он средний… Да и человек — так себе…

— Кто это говорит? — Левушке становится нехорошо. — Игорь — замечательный актер и достойный человек. В театре его любят…

— Да ну? — искренне удивляется Юрий Михайлович. — И вы тоже?.. А с чего бы это вам гоняться за своим любимцем с топором?

— Это частный конфликт, — багровеет Левушка. — Он никого не касается… Я вообще не понимаю, к чему этот разговор…

— Не годитесь вы в Робеспьеры, Лев Александрович! — словно не слыша Левушкиного пыхтения, продолжает Юрий Михайлович. — Прежде чем давать советы правительству, надо заслужить уважение собственной жены!

— Вы не смеете! — высоким голосом кричит Левушка. — Вы не смеете лезть в чужую жизнь! Я подам на вас в суд!

— Ступайте, Лев Александрович! — Юрий Михайлович морщится, как от зубной боли. — И подумайте относительно письма. Горком очень обеспокоен климатом в театре. И моральным, и политическим…

…По театральному фойе, не обращая внимания на стриженых мальчиков в чехословацких костюмах, шествует долговязый молодой человек в очках и с фотоаппаратом. Его останавливают. Он что-то энергично объясняет, показывая рукой в сторону гримуборных, но видно, что его объяснения мальчиков не удовлетворяют.

— Это ко мне! — спешит на выручку Гвоздилова. — Корреспондент из «Советского экрана»!.. Пропустите, пожалуйста!..

Гвоздилова умеет приказывать не приказывая. Мальчики улыбаются и разводят руками — мол, сами понимаете, такая служба. Корреспондент проходит в гримуборную Гвоздиловой и закрывает за собой дверь…

— Учитесь, девки!.. — злобно шипит Сима. — Вот как надо устраиваться!.. В театре — траур, а у нее — самая жизнь!..

…В гримуборной корреспондент щелкает Гвоздилову.

— Голова чуть направо. Подбородок чуть выше. И легкий проблеск улыбки. А смотреть не точно в объектив, а чуть поверх него. Замечательно.

— Жаль ваших усилий! — усмехается Гвоздилова. — Из-за Рябинина материал наверняка не пойдет. Видите, что творится в театре?.. Чуть ли не комендантский час!..

— Ужас! — соглашается корреспондент, возясь с фотоаппаратом. — Но будем надеяться. Все-таки дети за отцов не отвечают. И потом кино — другое ведомство…

Он на секунду отрывается от фотоаппарата и озадаченно смотрит куда-то за плечо Гвоздиловой.

— Елена Константиновна! Что это у вас там за надпись?.. Я не имею ничего против этого лозунга, но он может испортить нам кадр!..

Гвоздилова оборачивается. Во всю ширину зеркала губной помадой написано: «Долой сук!» Елена Константиновна устало вздыхает и начинает оттирать зеркало носовым платком…

— А чего ж не подписать? — весело удивляется Игорь. — Георгию Петровичу от моей подписи зла не прибудет. Только текст вы сами составьте, у меня не получится.

— Текст не главное, — Юрий Михайлович внимательно изучает развалившегося в кресле Гордынского. — Нужно минимум десять подписей. Тогда это мнение театра.

— Организуем! — машет рукой Игорь. — Но я надеюсь, это будет как-то учтено?.. Ну звание, квартира… Или там командировка в Японию?..