Эмили Дин - Все умерли, и я завела собаку

Я вспомнила, как Рэйчел однажды сказала мне точно то же самое – только про личные отношения. Естественно, я решила попробовать. Рэю понадобилось не меньше пятнадцати минут, чтобы выбраться на планку и добраться до первого лакомства.

– И теперь мне придется поступать так постоянно? – с ужасом спросила я у дрессировщицы.

– Запаситесь терпением, – с улыбкой ответила она. – Спешки нет. Собаки хорошо реагируют на спокойное подкрепление, но терпеть не могут паники и подавленности.

Терпением я никогда не отличалась. Я перебивала собеседников, чтобы они быстрее дошли до сути дела. Я с трудом сдерживалась, когда человек, стоящий передо мной в очереди к кассе, начинал расспрашивать о скидочных картах. В пробках я всегда старалась маневрировать, чтобы продвинуться хоть чуть-чуть быстрее. Но с Рэем я просто не могла быть нетерпеливой. Он был слишком хрупким, слишком милым, слишком прелестным, чтобы я могла выйти из себя. Так он и заставил меня научиться самоконтролю и лучше держать себя в руках.

Я старалась относиться к нашим прогулкам в духе «поэтов-романтиков» – прогулки важны сами по себе, одной лишь практичностью их ценность не ограничивается. Поэтому никаких мобильных телефонов, никаких вздохов, никакой экзистенциальной тревоги.

– Мы пойдем гулять, – говорила я ему, когда он сердито косился на поводок. – Я не собираюсь позволять тебе превращаться в одного из этих дурацких подростков, которые вечно торчат дома.

Впрочем, нам не удавалось уйти далеко, прежде чем Рэй замирал в позе каменного льва. А иногда он выбирал позу Супермена-в-полете – лапы вытянуты вперед, живот прижат к тротуару. Я могла стоять на месте минут двадцать, шепча ему ласковые слова и пытаясь сдвинуть его с места. Увидев нас, прохожие начинали хохотать:

– Посмотрите-ка на собаку той женщины – он не хочет двигаться!

Но постепенно Рэй начал привыкать к улице. Его пушистый хвост ходил ходуном, когда он открывал для себя радости мусорных баков и общения с соседскими собаками. Я гордилась тем, что моя новая тактика принесла плоды. Мне удалось сменить свой архаичный стиль «криков из технической зоны в куртке» на более современный подход «спокойное предложение поддержки в изысканном костюме».

Через несколько недель Рэй уже подпрыгивал от возбуждения, когда мы приближались к кованым воротам Хайгейтского парка Уотерлоу. Он кидался навстречу пуделям и сенбернарам, а я гадала, какой будет реакция их хозяев. «Привет, как зовут вашего мальчика?» – или «Мортимер! Отойди от него немедленно!»

– Я не представлял, что прогулка с собакой заставляет так много общаться с незнакомыми людьми, – с комичной мрачностью сказал комик Ли Мак, когда я брала у него интервью для своего подкаста.

У него собаки не было – и это стало ясно по его реакции, когда собака, которую мы позаимствовали для нашей прогулки, наложила кучку. Ли мгновенно заявил:

– Вызовите полицию!

Но я знала, что он имел в виду, когда говорил об общении. Для меня это тоже было удивительно. С тех пор как у меня появился Рэй, круг моего общения значительно расширился.

Я познакомилась с Джейн из модельного агентства. У нее был пудель Уиллоу. Как и я, она считала, что «жизнь слишком коротка, чтобы не устроить своей собаке сеанс массажа с ароматом голубики». Девочки в школьной форме собирались возле меня, чтобы погладить Рэя, а я рассказывала им про старые времена, когда считали на калькуляторах, а мальчики звонили нам по стационарным телефонам. У меня появилось много знакомых лиц – например, пожилая пара с собственными ши-тцу, Минти и Солти.

– Они уже взрослые, поэтому ведут себя лучше, – слегка надменно сообщили они мне.

А еще я познакомилась с мужчиной, у которого была собака бишон-фризе по кличке Клауд – «облачко». Полагаю, такое имя она получила из-за своей прически: взбитые белоснежные кудряшки делали ее похожей на жену астронавта.

Странно было неожиданно перезнакомиться с массой своих соседей, с которыми я наверняка сталкивалась и раньше бесчисленное множество раз. Но в те времена мне была свойственна врожденная территориальная враждебность истинного лондонца. Я была слишком холодной и подозрительной, чтобы заговорить с кем-то вне моего строго определенного социального круга.

– Собаки могут стать объектом переноса, – сказала мне Сью, когда я рассказала ей о том, как рада была, что у меня есть Рэй, после небольшой ссоры с подругой.

Поэтому я решила, что Рэй в моей жизни исполняет роль любимой игрушки детства, той, что помогает нам засыпать, когда выключают свет.