АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

В них я больше не вижу своего мальчика…

Просыпаюсь от резкого, внезапного толчка.

Облегчённо вздыхаю, когда вижу, что нахожусь в отеле, на белой кровати. Чёрт, приснится же такое…

Энтони.

Боже, я ведь сегодня так мало о нём думала. Меня сегодня не было в больнице, а завтра у него операция!

За мрачными размышлениями не сразу слышу приглушённые стоны и бормотания рядом с собой. Перевожу взгляд вправо, и снова вижу Эдварда. Похоже, что он спит…

И тут я понимаю, что эти сдавленные звуки издает не кто иной, как он.

Непонимающе перевожу взгляд с мужчины на кровать и только теперь замечаю, что она вся перевернута, простыни скинуты куда-то вниз, к одеялу на изножье кровати и лишь подушки ещё остались там, где должны быть. Он извивается на жестком матрасе, выкрикивая какие-то бессвязные выражения.

— НЕТ! — внезапно ночную тишину разверзает громкий и отчаянный вопль Каллена. Я едва не падаю с кровати от неожиданности.

Его лицо искажено страдальческой гримасой, и он пытается остановить кого-то руками, размахивая ими в разные стороны.

— Эдвард! — зову я, делая над собой усилие и заставляя подобраться к нему поближе, уворачиваюсь от целенаправленных ударов. — Эдвард, проснись!

Его руки безвольно опускаются, когда новый, ещё более громкий возглас оглушает меня.

— Да проснись же ты! — отчаянно кричу я, тряся его за плечи со всей силой, на которую способна.

Он вздрагивает, замирает, а потом распахивает глаза.

— Что случилось? — мягко спрашиваю я, глядя на него, и не зная, что предпринять. Сегодня мой первый кошмар. А его?

— Белла, — выдыхает он, фокусирует взгляд и уже через минуту делает то, чего я никак не ожидала — крепко обнимает меня, прижав свою голову к моей груди.

— Он придет за мной, Белла, — хнычет он, словно маленький ребенок. Я окончательно теряюсь.

— Кто придет? — не понимаю я, отчаянно вглядываясь в его искаженное от боли лицо.

— Он…

— Тише, никто не придет Эдвард, ты со мной. Успокойся, — разглаживаю кожу на его щеках, стараясь вложить в эти прикосновения как можно больше нежности. Почему он так напуган?

— С тобой… — выдыхает он, и я понимаю, что он поверил.

— Эй, — аккуратно провожу рукой по бронзовым кудрям, пытаясь осознать ситуацию. — С тобой всё хорошо? Я могу чем-нибудь помочь?

— Останься здесь… — почти беззвучно просит он, и до моих ушей доносится судорожный вздох.

Вот так раз! Эдвард Каллен — нещадный тиран, убийца и маньяк — оказывается вот таким посреди ночи.

— Я и не собиралась уходить, — рассеянно отвечаю я, теперь уже обеими руками гладя его волосы. Он неподвижно лежит у меня на груди, и его прерывистое, ещё не успокоившееся тёплое дыхание ласкает мою кожу.

— Хорошо, — совершая очередной вдох, произносит он.

Несколько секунд мы лежим молча — оба пытаемся успокоиться.

— Что тебе снилось? — тихо спрашиваю я. Он напрягается.

— Не сейчас, Белла, пожалуйста! — его тон словно у ребёнка: просящий, молящий, такой ранимый. По крайней мере, кажется, что это так. Я даже забываю на мгновенье о сыне, пока говорю с этим мужчиной.

— Ладно, — примирительно отзываюсь я.

Снова несколько секунд тишины.

— У меня кончились таблетки… — внезапно шепчет он, будто бы не может держать это в себе и снова вздрагивает. Я глажу теперь уже все его лицо, скользя от скул к губам, и обратно.

— Таблетки от бессонницы?

— От кошмаров…

— Так это не впервые?

— Нет…

— Но сейчас же всё хорошо? Как ты?

— Не хуже чем обычно, — тихо отвечает он.

Сейчас мне кажется, что Эдвард Каллен совсем не такой, каким я его себе представляла.

Похоже, завтра мне придётся осмыслить много разных вещей. Да ещё и операция…

Нет, определённо, нужно выспаться, но сейчас какой-то особой тяги ко сну я не чувствую. Кошмар преследует и меня. И будет преследовать. Я должна пойти к Тони, чтобы унять подсознание. Иначе никак.

— Мне нужно проветриться, — произносит Эдвард и отстраняется. Вместе с этим я чувствую, как теряю что-то важное. — Спи.

— Мне тоже снятся кошмары…

Его бровь изгибается, и на минуту на замученном лице — Господи, я никогда его таким не видела — мелькает понимание.

Он разом постарел и стал выглядеть на свои сорок: морщинки у глаз, тусклый блеск… Да что же его мучает?

— Кошмары — игра воображения. Гораздо хуже, когда в них воплощаются воспоминания… — его передёргивает, и он качает головой, отказываясь от подобных мыслей.

— Я не могу пойти с тобой?