АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

Я не заставляю его, я просто прошу. А на просьбу ведь можно ответить отказом.

— Я люблю тебя, — с невообразимым обожанием говорит мужчина, и его голос вмиг преображается. Становится счастливым, восторженным и нежным. Его пальцы ласкают моё лицо, пока губы прокладывают дорожку из поцелуев по шее. — Я люблю тебя, Белла.

— И я люблю тебя, — запуская пальцы в его шевелюру, шепчу я. — Больше всех на свете!

Он не отвечает, лишь продолжает целовать меня.

Его губы перемещаются с шеи на плечи, а с них следуют по рукам. Я запоздало понимаю, что он может там обнаружить и поэтому не успеваю предотвратить дальнейший ход событий.

Он замирает, а я зажмуриваюсь. Наверняка он видит то же, что и я недавно — синяки. Пока что, правда, только на руках. Но ведь найти остальные труда не составит.

— Что это? — будто сомневаясь в том, что зрение не обманывает его, спрашивает он.

Молчу в ответ. А что мне сказать?

— Белла, я спрашиваю, что это? — чуть громче повторяет он, по-прежнему не отводя взгляд от моей руки.

— Синяки, — тихо отвечаю я, боясь его реакции.

— Откуда? — теперь изумрудные омуты смотрят только на меня. В них плещется недоумение и скрытый ужас.

— Не важно.

— Откуда? — он не успокаивается и двигается ко мне ближе, не теряя зрительного контакта.

— Пожалуйста, не расстраивайся, — прикусив губу, прошу я.

— Считаешь, на это нет причины? — его голос твердеет, а в глазах появляется безумный огонёк. — Что с тобой случилось? Это из-за наших уроков в лесу?

— Нет, — решаю, что нужно ответить честно, раз уж разговор всё равно зашёл на эту тему. — Сегодня ночью, когда тебе снился кошмар…

Его глаза распахиваются до такой степени, что мне кажется, будто они сейчас выскочат из орбит.

— Это сделал я?

— Не специально, — откидываю простынь, гладя руками его грудь и плечи. — Ты спал. А когда проснулся, сразу отпустил меня.

Во время моих слов его взгляд переводится с моего лица на остальные части тела. И снова я запоздало понимаю, что перед ним открылись и другие синяки.

— Чёрт, — стонет он.

— Эдвард, всё в порядке! — пробую успокоить его, но догадываюсь, что это бесполезно.

— Что в порядке, чёрт подери? — он отстраняется от меня. — Я сделал тебе больно!

— Это незначительная боль.

— Она остаётся фактом.

— Вчера ты сказал мне самые главные, самые лучшие слова за всю мою жизнь. Ты осчастливил меня настолько, что у меня даже в мыслях не было держать на тебя обиду. Эдвард, посмотри, ты смог дать мне такое счастье, о котором я и мечтать не могла!

— Покалечив до этого, — вставляет он.

— Нет, не покалечив, — качаю головой в знак неодобрения его слов. — Это просто синяки. День, другой и они пройдут. А твои слова останутся со мной на всю жизнь. И даже если бы вселенским условием было прописано именно это испытание за данное признание, я готова терпеть это каждую ночь.

— Как ты можешь быть такой? — не понимая, спрашивает он.

— Какой? — придвигаюсь к нему, надеясь всё же оказаться в любимых объятьях. Я не боюсь ни боли, ни всего мирового зла. Я просто хочу быть рядом с ним. Он меня защищает.

— Всепрощающей, — его взгляд внимательный, он смотрит на меня, ища подвох, но, как и следовало ожидать, не находит.

— Тебе я всё прощу.

— Так уж и всё? — когда беру его ладони в свои, не верит он.

— Всё, кроме предательства, — вздыхаю, признавая правду. — Но ты не предашь меня. Я знаю. Я уверена.

— Откуда такая уверенность?

— Я люблю тебя, — улыбаясь, даю самый простой, но в то же время самый сложный ответ на его вопрос.

Пару минут он молча смотрит на меня, пока я, опустив глаза, рассматриваю его ладони, гладя их большими пальцами.

— Я тоже люблю тебя, — наконец произносит он. — Мне очень жаль, что я сделал тебе больно. Больше такого не повторится.

— Конечно, — на моём лице появляется радость, когда я понимаю, что произошедшее забыто и отправлено в архив прошлого. — Конечно, любимый.

— Но это ещё не всё, — Эдвард многозначительно смотрит на меня, и в его взгляде сияет то самое чувство, на которое он, по его мнению, не был ранее способен.

— А что ещё? — недоумеваю, глядя на прекрасные черты бледного лица.

— Белла, ты недавно сказала, что вы с Энтони — моя семья.

— Так и есть, — не понимаю, к чему он клонит? Но уверить в своих словах спешу поскорее.

— Я хочу, чтобы вы стали моей семьёй по-настоящему, — он поднимает глаза, внимательно изучая мой взгляд. — Белла, выходи за меня замуж.

— Замуж? — мои глаза в изумлении распахиваются, а тело наполняется какой-то сладостной, возбуждённой дрожью, пока неимоверное тепло течёт по венам, а немой восторг от слов Эдварда всё ещё клубится в голове. — Ты хочешь на мне жениться?