АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Где Джейкоб? — дотягиваюсь рукой до его, надеясь снова почувствовать то сильное и необходимое мне рукопожатие.

— Там, где до тебя не доберётся.

— Ты его…? — от ужаса у меня перехватывает дыхание, но Каллен лишь невесело смеётся и качает головой.

— Нет, он жив. Хотя следовало бы поступить иначе!

— Ты не убийца, ты сделал всё правильно, — разубеждаю я, когда он осторожно берёт мою ладонь в обе руки.

— Нет, Белла, убийца. И очень жаль, что я не встретил его раньше, когда убивал с регулярной чёткостью.

— Эдвард, — в моих жилах начинает стыть кровь, когда он заговаривает об этом. Ну зачем?

— Ладно, забудь, — снова глубокий вдох, и вот уже моя рука снова во власти его губ, покрывающих её поцелуями. — Ты здесь, и это главное.

— Я люблю тебя, — улыбаюсь, урывая момент сказать самое важное.

Он робко отвечает мне улыбкой в ответ, хотя она и выходит немного сдавленной.

Ненадолго воцаряется пауза.

Прерываю её я, ощущаю, как банальные человеческие потребности выводят меня из атмосферы доверия и спокойствия, возникшего сейчас рядом с Калленом.

— М-м-м, Эдвард?

— Что? — он прерывает череду своих поцелуев, внимательно смотря на меня и с готовностью слушая. Несмотря на всю заботу, таящуюся в его глазах, я всё же краснею от смущения.

— Эй, что такое? — он протягивает свободную руку, поглаживая моё лицо. — Ну же, Белла, говори?

Моё неловкое молчание выводит его из себя, и я знаю это. Поэтому решаю не тянуть — всё равно от физиологии не убежать.

— Я хочу в туалет.

Искорка смеха пробегает в изумрудных омутах, заставляя меня покраснеть ещё больше. Ну, Белла, нашла время!

— Нет проблем, — теперь его улыбка искренняя и тёплая. Такая ласковая и успокаивающая, что мне становится чуть легче. — Туалет так туалет.

С этими слова мужчина поднимается со своего места рядом со мной и наклоняется, делая то же, что и раньше, подхватывая меня под колени и поддерживая спину, поднимает на руки.

Стараюсь не думать о том, что буду делать дальше, а просто утыкаюсь лицом ему в грудь, наслаждаясь любимым запахом.

Каллен же зарывается лицом мне в волосы, и его тёплое дыхание заставляет просыпаться тысячи импульсов на моём теле. К сожалению, даже их недостаточно, чтобы заставить меня двигаться. В отличие от мозга, тело от онемения ещё не проснулось.

Эдвард спиной открывает дверь в уборную, и тут я начинаю волноваться сильнее. Точнее смущаться. Мне стыдно, и я не могу подобрать объективной причины этому.

Мужчина поднимает крышку унитаза, усаживая меня на него, но всё ещё не раздевает.

Чёрт, руки не слушаются! Как мне быть?

— Белла, всё нормально, — поддерживая меня за талию, говорит он, и трётся носом о мою щёку. — Не бойся.

— Я и не боюсь! — отвечаю довольно смело, но голос предательски дрожит.

— Смотри на меня, — улыбается он, демонстрируя мне идеальную улыбку. В ванной много света, и это здорово отвлекает. Хотя я вижу всё, кроме его лица. Мне кажется, как только я посмотрю на него, покраснею ещё больше.

— Не нужно стесняться, Белла, — говорит мужчина, всё ещё привлекая моё внимание.

— Не могу, — досадно качаю головой, признавая поражение.

— Представь, что мы сейчас займёмся любовью, — советует Каллен. — И я раздеваю тебя. Тебе ведь это нравится?

— Да. — Глупая и банальная ситуация. Ненавижу происходящее всей душой, но мой мочевой пузырь скоро лопнет, и это вынуждает согласиться на помощь Эдварда.

— Отлично, — он продолжает ослеплять меня игривой улыбкой, когда его руки проникают за пояс, и пижамные штаны — ах да, меня ещё и переодели, пока я спала — падают на пол.

Я честно пытаюсь представить, что всё это, и правда, прелюдия к нашему любимому занятию, и отречься от происходящего.

Глубоко вздыхаю, понимая, что я уже всё равно сгорю от стыда, так что терять нечего. И отпускаю воображаемые поводья, позволяя организму самому завершить то, что нужно.

Всё это недолгое — хотя по мне бесконечное — время наблюдаю за мужчиной. Ни в его глазах, ни в эмоциях отражающихся непосредственно на всём лице не отражается неприязнь или отвращение. Он продолжает улыбаться и ободрять меня тем самым. Он настолько понимающий, что я даже на миг забываю, где и что делаю в его обществе.

— Вот и всё, — вскоре сообщает он, возвращает мои пижамные штаны на место и снова берёт на руки. — И ничего страшного, так ведь?

Молча киваю, чувствуя, что щёки скоро сгорят от бесконечного и беспрерывного стыда. Не знаю, почему именно мне так стыдно, но факт остаётся фактом.