АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Запрокинь голову, — командует мой похититель. Не ищу его, просто делаю что велено.

— Зажми нос рукой.

Зажимаю. Каждый раз меня заново учат управляться с собственным организмом. Я ведь знаю, что кровь не будет течь вечно. Когда-нибудь она остановиться…

Деревья громко шелестят, предвещая скорую бурю, готовую разыграться по первому зову природы. Похоже, настоящая зима пришла к нам только сейчас.

Наблюдая за особо большой и притягательной снежинкой, не удерживаясь, протягиваю к ней руку. Ледяное творение послушно опускается на ладонь.

— Она холодная, — напряженно констатирует Эдвард.

— Я знаю, — почему-то сейчас на меня накатывает долгожданное спокойствие. Блаженно улыбаюсь, чувствуя, как тает снег на коже. Надо же, куртка действительно очень теплая. Мне совсем не холодно.

— Ты боишься холода.

— Уже нет… — прикрываю глаза, расслабляясь.

Некоторое время ничего не слышно. Я знаю, что Каллен рядом, но теперь это не имеет значения. Я готова идти на свой эшафот. Я готова сесть в машину и поехать куда скажут.

Сейчас мне не страшно. Даже наоборот.

Похоже, я все-таки свихнулась.

— У тебя часто идет кровь? — слова Эдварда скорее похожи на утверждение, чем на вопрос.

— По-разному.

— Болезнь?..

— Не знаю, — улыбаюсь шире, протягивая уже обе ладони к небу.

Совершенно неожиданно ощущаю, что мои пальцы сменяют чьи-то другие. Длинные, холодные, чужие.

Дергаюсь, изумленно глядя в сторону.

Эдвард, присевший рядом, само спокойствие. Делая вид, что ничего из рода вон выходящее не происходит, он внимательно смотрит на меня.

— Что-то не так, Изабелла? — малахиты лукавят. Блестят.

Вздыхаю, возвращая одну из рук обратно, на место. Действия Эдварда отрезвляют меня.

Однако длинные пальцы не намерены сдвигаться даже на миллиметр. Наоборот, они сильнее сжимают мою кожу.

— Лежи спокойно, — тоном, похожим на врачебный, говорит мужчина.

Застываю, решая, что так действительно будет лучше.

Не отрываясь, я смотрю в глаза Эдварда. Если ему все можно, то мне тоже.

— У Джерома твои глаза, — тихо произношу это, вспоминая ангельское создание. Неужели я больше его не увижу? О нет…

Лицо мужчины меняется. На нем четко прорисовывается серьезность и удивление.

— Я знаю, Белла.

— Очень красивые…

Малахиты действительно выглядят потрясающе. А уж то, что происходит в них после всего, что я говорю, вообще нужно запечатлеть на пленку и демонстрировать на ювелирных конференциях.

— Кровь остановилась, — обрывая наш едва установившийся контакт, говорит Эдвард. Пальцы исчезают, мужчина встает, — садись обратно в машину.

В машину? То есть, ничего не изменилось? Мы по-прежнему едем в дом к Джеймсу?

Разрываясь от разочарования и неверия, внезапно осознаю, что могу предотвратить это. Хотя бы попытаться. Попытка — не пытка. Пытка будет после встречи с мужем, если сегодня до него доберусь.

Медленно поднимаюсь, надеясь не спровоцировать новое кровотечение, и, опираясь о раскрытую дверцу машины, окликаю Каллена.

— Эдвард?

— Садись в машину, — повторяет тот.

— Эдвард, mi aiuti. (Помоги мне.).

Мой похититель замирает.

Он останавливается и оборачивается, прожигает меня непонимающим, недоуменным взглядом.

— Mi aiuti, per favore. (Помоги мне, пожалуйста…), — подкрепляю просьбу жалостливыми взглядами, что бросаю в его сторону. Пришло время сыграть на своем положении, Белла. Боязнь удушит тебя — если попадешь к Джеймсу, можно считать, время истекло, жизнь кончилась.

Если уговоришь Эдварда, вернешься к Джерому. Сможешь снова видеть и обнимать его. Сможешь рассказывать ему сказки и смотреть в маленькие, но такие смышленые глаза. Сможешь осуществить свою мечту и научить его улыбаться!

На чаше весов слишком многое, чтобы так просто от него отказаться.

— Чего ты хочешь? — мужчина отворачивается, задавая этот вопрос.

— Обратно.

— Обратно? — Каллен вмиг преодолевает разделяющие нас несколько шагов, — обратно к мужу?

— К Джерому, — говорю это негромко, но вполне уверенно. Надеюсь, он оценит.

— Он в тебе не нуждается.

— Нуждается! — качаю головой, делая ещё один шаг вперед и становясь с мужчиной совсем рядом. В десяти сантиметрах отдаления.

— Заткнись, — Каллен зажмуривается, будто бы от моих слов у него начала мигрень. — Заткнись и сядь в машину. Ты получишь то, что тебе причитается.

— В чем моя вина? — более не сдерживаюсь. Это вопрос жизни и смерти. Если не выйдет, если я провалюсь, то хотя бы буду знать, что сделала все возможное, дабы вернуться к малышу.