Длинный тонкий стакан, такой же, как в ту ночь, с Эдвардом, появляется передо мной.
Нерешительно обвиваю его, чувствуя весь холод стеклянной поверхности.
Вода лечит. Всхлипы полностью пропадают, нормальная циркуляция воздуха возвращается.
Осушаю весь стакан и только потом чувствую себя лучше. Терпимо.
Джаспер садится на свой стул. Его лицо ничего не выражает.
Дабы разговор опять не коснулся Джеймса, выпаливаю первое, что приходит в голову.
— Как ваша рука? — взгляд цепляет свежую белую повязку на ладони мужчины.
Будто бы только что о ней вспомнив, Хейл смотрит туда же.
— В порядке.
Ему явно не нравится обсуждать эту тему.
А мне белая повязка напоминает о кое-чем другом. Вернее, о кое-ком.
Сероглазая.
— Ваша подруга… — нерешительно шепчу, не решаясь произносить страшное слово, — она тоже… в порядке?
— Моя жена, — исправляет тот. А затем добавляет:
— В полном, — его лицо приобретает стальные очертания, — на Карибах ей ничего не угрожает.
На Карибах? Эдвард дал ей свое позволение отправиться туда?
— Мистер Каллен?..
— Само собой ему все известно, Белла, — мужчина смотрит на меня прищуренным взглядом с долей насмешки. Он всем видом показывает, что я не понимаю простейших вещей.
Отвожу взгляд, делая глубокий вдох. Обсуждать это странное существо у меня нет никакого желания. Зато удовлетворенно любопытство. Получается, мой похититель её не убил?
Очень странно…
Положительная динамика уверенно ползет вверх.
— Вы что-нибудь знаете о…
— Я много чего знаю, — Джаспер обрывает меня, не давая закончить — Но это вовсе не значит, что буду говорить об этом с тобой.
Прикусываю губу.
— Только один вопрос…
Хейл медленно качает головой.
Что же, значит, не судьба. Утыкаюсь взглядом в полированную деревянную поверхность, изучая, как блики с одинокой лампы переливаются на ней.
— У вас неверное впечатление, Изабелла, — напоминая о своем присутствии, говорит мужчина.
Поворачиваюсь к нему.
— О чем?
— О ком, — телохранитель держит небольшую паузу перед тем, как продолжить, — о мистере Каллене. Он не такой ублюдок, каким хочет казаться.
Позволяю себе усмехнуться.
— Он едва не убил вас, — напоминаю недавние события, пожимая плечами. Не хочу делиться с белобрысым своим мнением об Эдварде. Это слишком личное. И никого не касается.
— Он и тебя едва не убил, — оптимистично отзывается тот, — «едва» — не считается, Белла.
— Конечно, — закатываю глаза, оборачиваясь к молчаливой стенке. С ней обмениваться взглядами гораздо проще.
— Я не шучу, — Хейл вздыхает, привлекая мое внимание. — Дай ему шанс.
— Сколько он вам платит? — не выдерживаю, поворачиваюсь.
— За что? — Джаспер хмурится.
— За то, что вы восхваляете его передо мной.
— Не все в жизни измеряется деньгами, Белла, — телохранитель смотрит на меня с нескрываемым отвращением. Похоже, я сейчас составлю о себе неправильное мнение.
Дернул же черт за язык.
— Я тоже так считаю…
— И при этом несешь всякую ерунду?
Молчу. Ответить нечего.
Глава охраны качает головой, что-то бормоча себе под нос. Потом берет со стола стакан, поднимаясь.
— Иди к себе, — велит он.
Встаю. Вот и дождалась, Свон. Только теперь идти никуда не хочется…
Разворачиваюсь к лестнице и покидаю столовую.
У самой лестницы оборачиваюсь, мысленно решая, стоит ли говорить желаемое.
— Поздравляю… — наконец шепчу я. Надеюсь он понимает, о чем я?..
Джаспер удивлен. Даже если бы я не смотрела на него, это было бы очевидно.
— Спасибо, — вежливо отвечает он.
Рассеяно качнув головой, поспешно кидаюсь к лестнице.
До последней ступеньки чувствую прожигающий взгляд Хейла на своем затылке. До самой двери в спальню в голове звучат его слова. Недавние слова.
«Дай ему шанс».
Я никогда не любила овсяную кашу. Мне казалось, эта склизкая, мерзкая клейкая масса слепит собой все мои внутренности.
Однако сейчас я ем именно её. Ну, почти.
То, что находится в моей тарелке, с фруктами и джемом, никак нельзя назвать невкусным. Кулинарные способности поваров здесь на высоте — из ничего сделать что-то. Уверенна, именно поэтому Джером и не капризничает по поводу еды. От такого грешно отказываться.
Домоправительница сегодня завтракает со мной. Перед ней та же тарелка, с той же кашей. В центре стола, на серебряном подносе две чашки с горячим чаем и маленькими блюдцами. На них — десерт — ванильные маффины.
Читать дальше