АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Мы можем сами? — с каплей раздражения интересуюсь, замечая, что с уходом Джаспера переданные им эмоции почти сошли на нет, а вот волнение вернулось. Так ещё и эти двое намереваются ходить с нами даже в уборную!

— Нет, мисс.

— Это же туалет?.. — не унимаюсь я.

Кайл, судя по всему, медлит. Оглядывается на напарника, безмолвно с ним советуясь. Дверь все ещё заслоняет.

— Там проверено, — в конце концов оглашает вердикт Эммет своим низким голосом, — пусть идут.

И на этом спасибо.

— Здесь мокро, осторожно, — у самого входа обнаруживается небольшая лужица. Вполне неплохое условие, дабы разбить что-нибудь, поцеловав кафель. Я перевожу через неё Джерома, отпуская его ладошку только тогда, когда уверена, что он не поскользнётся. Аккуратно, помня свою неуклюжесть, ступаю следом.

На удивление никаких форс-мажоров. Кажется, моя неудачливость сегодня заснула.

В светлой комнате пять кабинок. Все серые, блестящие от яркого света ламп. И умывальники слева — бело-голубые, к которым я и подхожу.

— Я подожду тебя тут, — говорю Джерри, помня, что подобные вещи он привык делать самостоятельно, — иди.

И малыш идет. Первые три кабинки оказываются закрыты. Зато четвертая поддается.

Я оборачиваюсь к зеркалам, поправляя волосы. Отражающееся в его поверхности лицо почему-то горит, а ладони становятся мокрыми. В звенящей тишине туалета мне не по себе. Яркая плитка начинает рябить в глазах, а сердце, как только за Джеромом закрывается дверь кабинки, бьется чаще.

Какое-то до ужаса неприятное, едва ли не болезненное ощущение неприятности наваливается подобно неподъемному камню. Душит, пригибая к земле.

Мне хочется поскорее отсюда убраться, пусть подобное, в принципе, и кажется нелогичным.

Боже мой, это туалет. Просто туалет. Я схожу с ума от нетерпения увидеть своего Барона, вот и все. Но ещё один подобный раз не выдержу — теперь однозначно не отпущу. Иначе приедет он потом к шизофреничке…

Минута… две…

Успокаиваюсь. Ну конечно, конечно глупости… ну ты даешь, Белла!

Я умываюсь. Вода щедро дает ту необходимую прохладу, от которой мне становится легче. Все-таки холод — это не всегда плохо.

Ну вот, так лучше.

— Джером, — снова переступая ту самую лужицу, следую к выбранной им кабинке, — все в порядке? Тебе нужна моя помощь?

Не знаю, зачем спрашиваю, но почему-то все же делаю это. Обычно ему не требовалось больше трех минут…

За три шага до своей цели останавливаюсь. Серая отполированная дверца открывается, едва слышно скрипнув.

— Готов? Пойдем, — протягиваю руку навстречу белокурому ангелочку, но вместе крохотной ладошки, нежной, теплой и ожидаемой, получаю другую. Взрослую руку получаю.

— Пойдем, — согласным шепотом отзывается голос, пока его обладатель собственными пальцами оплетает мои.

… Я отказываюсь верить в то, что вижу. Просто отказываюсь. Это не то, что невозможно, это в принципе недопустимо и нереально. Галлюцинации возможны? Сейчас возможны? Господи, пожалуйста, пусть мне это просто снится!..

Ухмыляясь точно так же, как я помню, как помнят кошмары, будящие меня после двенадцати и заставляющие Эдварда проводить бессонные ночи, останавливая мои кровотечения, мистер Лорен стоит передо мной, крепко держа левой рукой плечико дрожащего, сжавшегося Джерома. Черный металл, блуждающий по его волосам, недвусмысленно объясняет, что в руках мужчины.

— Ни звука, моя девочка, — ласково предупреждает он, заметив, за чем я слежу, — а то лужи будут красными…

Кричать?.. Боже, от страха я даже не могу открыть рот, чтобы успокоить (хоть как-то) до ужаса испуганного Джерри. Если есть на свете определение слова «ужас» — вот оно. Я. Только что дальше?.. Что мне делать?!

— Джеймс… — голос совсем сел, с трудом выдавливаю из себя одно-единственное слово, прочищая горло. Сердце уже не трепещет и не бьется в исступлении, нет. Теперь оно едва слышно, чуть-чуть постукивает. И скоро, мне кажется, как и велит Кашалот, замолкнет. От вида Джерома теперь. От моей беспомощности и его страха.

— Мы обязательно поговорим, — убеждает мужчина все тем же тоном, стискивая мою руку, — а теперь пора идти. Нас ведь ждут.

Глаза малыша распахиваются до невероятного размера. Придушенно вскрикнув, он пытается вырваться из крепкой хватки своего мучителя, сжав зубы.

— Я стреляю на счет три, если не угомонишь его, — морщась, будто от отвращения, обещает Лорен. Но малыша не выпускает, чего и следовало ожидать.