АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

Мне страшно. Мне никогда на свете прежде не было так страшно. Конечно, потеря Джерома или Эдварда несравнима с подобным, но остальное… господи, как же это пережить?

Я не могу остановить слезы — они душащие, горячие, бесконечные.

Я не могу прекратить дрожь — голоса, тела и в особенности пальцев, которые так нежно целует мужчина.

Я вообще ни на что не годна.

Эта фраза — чертова спонтанная фраза — сослужит мне ужасающую службу, я уверена. Одной веры мало, мало одного доверия, хотя без них, разумеется, не бывает ни отношений, ни откровений. Нужна сила. Много-много качественной, достойной силы, какая может удержать на поверхности и не дать захлебнуться отчаяньем.

Я вошла в болото по колено — трясина уже начала свое дело. Но как выйти — не обдумала. Не рассчитала, способна ли добраться даже до спасительного островка посередине, чтобы перевести дух.

Просто вошла.

И просто утону.

Эдвард терпеливо ждет. Он знает, что торопливость — последнее, что мне нужно. Сэкономить какие-то остатки сдержанности, какой-то запас спокойствия, вселенного им, проще без спешки. Кинувшись в омут с головой, я могу растерять все свои богатства в первые же пять минут, а потом, всхлипывая и рыдая, молить его не слушать. Закрыть глаза, уши, отвернуться или заснуть. Только не слушать…

Так дело не пойдет. Я пообещала. И, как и Эдвард, обещание свое сдержу.

— Подожди… минуточку, — с силой зажмуриваюсь, усмиряя слезы. Сбитое дыхание и очередное кровотечение — последние вещи, в которых я нуждаюсь.

— Белла, — теплое дыхание, что слышится на волосах, посылает по телу миллион мурашек, — ты знаешь, сколько сейчас времени?

Не самое лучшее напоминание. Но дельное.

Размеренность размеренностью, однако до утра мне желательно раскрыть рот.

— Я знаю… я знаю, и я… сейчас… одну минуту, правда…

— Нет, — Каллен наклоняется поближе к моему уху, — я не к тому… viola, ты ведь устала, ты горишь и напугана, может быть, будет лучше перенести этот разговор на завтра?

Наблюдая мой отчаянный, полный ужаса взгляд, тут же переметнувшийся на его собственное лицо, он поспешно добавляет:

— Я всегда тебя выслушаю, — говорит серьезно, но ласково. Не прекращает гладить. Никогда не перестанет, пока знает, как мне это нужно.

— Эдвард… — путаюсь в словах и часто моргаю, хватая ртом воздух. Затапливая сознание, сковывая грудную клетку и сдавливая все тело в железных тисках, испуг быстро и точно пробирается к своей цели. Бьет в самое сердце.

Только не это. Пожалуйста, ну пожалуйста, только не это!

Я не могу так. Я должна, я согласилась, я пытаюсь… подготовиться.

Ещё одной попытки не будет. По той простой причине, что я её уже не выдержу.

Либо сейчас, либо никогда.

— Пожалуйста, — вовремя опомнившись, пока он окончательно не принял на рассмотрение свою затею, молящим шепотом прошу я, — сегодня, Эдвард… сегодня, иначе я… не смогу. Я больше не могу. Пожалуйста, выслушай меня. Пожалуйста… я не могу!

Моя мольба явно производит на него впечатление.

Хмурость на лице Каллена сменяется едва ли не ощутимой болью. Но почти тут же, видимо, вспомнив, в чем причина моего безумия, губы изгибаются в улыбке. Ободряющей. Уверенной.

— Ну конечно сегодня, — бормочет он, собственноручно перемещая меня с подушек на свою грудь. Позволяет занять все её пространство, позволяет устроиться так удобно, как только возможно. — Если тебе так проще, то сегодня. Я слушаю, моя девочка.

Накрывает руками спину, подтягивает выше одеяло.

Он создает мне все условия. И делает все, чтобы прекратить слезы.

Боже, и это тот самый мужчина? Тот, которого я встретила у Вольтури? Тот, кого посмела, не глядя на все кощунство, на все святотатство подобного, назвать чудовищем?

Он не дорог мне, нет… это по-другому, совершенно по-другому называется.

Он — один из двух людей на всем белом свете, из-за которых я могу дышать. Он — величайшая награда, которую я могла получить. Мечтать о большем, желать большего — невозможно. Рядом со мной самый настоящий, самый верный, самый преданный и самый понимающий мужчина на свете. Он никому не отдаст меня, он спасет меня из плена холода и страха… только он. Кем бы не являлся.

Я отплачу. Я обязательно отплачу за это — чем попросит. Отказать не имею права.

Без него, без его касаний и поцелуев сейчас я просто не в состоянии справиться. Отдам за них душу дьяволу.

— Не бросай меня, — давясь всхлипами, прошу я, — per favore!.. Я все, все сделаю… только… пожалуйста!..