АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Не пройдет.

— Эдвард, — второй, свободной рукой провожу по его плечу, скрытому за синей материей рубашки. Дожидаюсь, пока усталые малахиты предстанут на обозрение, впустят внутрь себя. И лишь тогда произношу:

— Не бойся.

— Легко сказать… — он медлит, выдерживая недолгую паузу. Не отпускает моей руки, сжимает даже сильнее прежнего. Решается что-то произнести.

Мне ли не знать, как сильно он переживает, едва Джерому хоть немного, хоть чуть-чуть, становится плохо.

— Я тоже хочу заснуть, — наконец, негромко признается Эдвард, опуская глаза на простыни.

— Ты можешь поспать, конечно, тем более…

— Заснуть и проснуться на… Аляске, — перебивая меня и горько усмехнувшись, мой похититель зажмуривается. Две ровные, глубокие морщины прорезаются на коже лба, — где-нибудь посереди леса, в доме с двумя спальнями и большой кедровой дверью… и чтобы, — он глубоко вздыхает, облизывая губы, — Джером был там, спал в своей кроватке со стеганым разноцветным одеялом… — останавливается, громко прочищает горло. Моргает чаще нужного. Длинные бронзовые ресницы словно кого-то прогоняют.

— Ты хотел бы жить на Аляске? — участливо спрашиваю я, разглядывая другие, мелкие морщинки, собирающиеся у его глаз.

— Мне все равно, где жить. Я только хочу, чтобы все это… закончилось.

Внутри меня, в груди, что-то колет. Пока ещё маленький, но уже готовый увеличиться в размерах комок подкатывает к горлу.

Вид Эдварда сейчас настолько уязвимый, настолько тоскливый, что ничего, кроме как утешить его, мне сделать не хочется. Знать бы только как…

— Что закончилось? — придвигаюсь немного ближе, насколько позволяет затихший Джерри, обвивший ладошками подушку. Слежу за большими драгоценными камушками, надеясь поймать их взгляд при первой же возможности.

— Марта, Марлена, Кай, — шепотом перечисляет мужчина, резко выдыхая, — вся эта канитель…

Получаю то, чего так жду, когда глаза Эдварда все же отрываются от кровати. Касаются меня, не прячась. Как ночью после «теплого».

— Я ненавижу это, — с чувством произносит мой похититель, стиснув зубы, — я ненавижу, но ничего не могу сделать. От Организации нельзя освободиться, — он скалится, вынуждая меня нахмуриться. Глаза искрятся чем-то непонятным и даже пугающим. На миг, как и с Марленой кажется, что Эдвард помешался.

— Представляешь, Белла, король имеет, оказывается, те же права, что и пешка! Помнишь шахматы? Он ходит так же! Он ничего не значит… — Каллен снова прочищает горло, снова часто моргает. А после с силой зажмуривается, с трудом заставляя себя удержать прежний ритм дыхания.

Завороженно смотрю на него, стараясь заставить тело и сознание хоть что-нибудь сделать. Как назло, они будто бы заморожены.

Король в шахматах? Одинаковые ходы?..

— Зачем ты это выбрал? — непонимающе спрашиваю я, сама пугаясь своего вопроса. Направление действий в корне не верно.

— Я ничего не выбирал, — Эдвард запрокидывает голову, поджимая губы, — все, что от меня зависело: кем я буду на доске. Казалось, что король все же важнее. Надо было остаться пешкой.

— Разве ты смог бы тогда защищать Джерри? — в этот раз гляжу на мальчика с болью. — Пешку ведь легко скинуть со счетов.

— Если бы все шло как надо, если бы не король, Джерома бы не было вообще, — мужчина тяжело вздыхает, поворачиваясь на бок. Одной рукой прижимает к себе сына, другой притягивает ещё ближе, насколько это возможно, меня.

— Я не хотел детей, — нахмурившись, признается он, поглаживая плечики малыша, — мафия и ребенок несовместимые понятия. Это дело рук Ирины. Она с самого начала навредила ему, позволив родиться у нас.

— Ты любишь его больше всех, Эдвард… никто бы не смог любить его так сильно.

— Ты смогла.

— Это не одно и то же, — нерешительно бормочу, робко глядя на мужчину.

— Ты права, не одно, — он наклоняет голову, целуя макушку ребенка, — но его место не здесь. И не рядом со мной, Белла. Я его только мучаю.

— Нет, — твердости в моем голосе можно позавидовать, — никто никого не мучает. Вы делаете друг друга счастливыми.

— Ему нужно было родиться в другой семье, — будто бы не слыша меня, продолжает Эдвард, — с такой матерью, как ты, и с отцом, вроде Джаспера. Только не телохранителем… администратором, уборщиком, рабочим — кем угодно из гражданских. И жить в безопасности.

— Без его папочки безопасность ничего не стоит, — отрицаю я, качнув головой. С некоторым опасением отрываю одну из рук от плеча моего похитителя, прикасаясь ею к его щеке. Медленно провожу пальцами вверх-вниз, — не смей ничего такого думать.