АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

Без позволения Хозяина.

Преграда, родившаяся в день знакомства с Маркусом, не дает права есть по собственному желанию. Лишь тогда, когда будет разрешено. Когда скажут прямым, четким текстом без уверток.

Когда отдадут ясный приказ.

Глаза находят Эдварда сами собой. В этом доме он единственный, от кого мне все ещё требуется дозволение, несмотря на всю ту откровенность, что я увидела сегодня у каменного забора.

Каллен, откинувшись на спинку своего стула, сидит с закрытыми глазами. Пострадавшей руки не вижу, зато здоровая лежит на поверхности стола.

Веки даже не подрагивают.

Неужели спит?..

— Эдвард?

Глаза тут же распахиваются.

— Все в порядке? — участливо спрашиваю я.

Лицо мужчины суровеет.

Чересчур громко придвинув стул к столу, он выпрямляется.

— Хватит задавать этот вопрос, — велит грубый голос.

Я опускаю глаза, утыкаясь ими в свою тарелку.

Запах обеда сводит с ума.

Не знаю, как намекнуть Каллену о возникших трудностях. Я прекрасно помню его слова, что в «подобном фанатизме» он не нуждается. Правда, делу это нисколько не помогает.

Сам мужчина тоже хмуро смотрит на суп. С таким выражением туда в средневековье заглядывали гадалки. Видели там прошлое и будущее. Иногда — даже настоящее.

Что желает разглядеть Эдвард?

Хочет ли показать мне что-нибудь ещё?

Там, в лесу, у забора, я видела его настоящее лицо. То, что появляется редко и надолго не задерживается. Я все чаще имею возможность общаться не с надменной маской, а с тем, что под ней, и, несомненно, ценю это. Жаль лишь, что моменты удается урвать достаточно редко.

Прошлую неделю мы почти не разговаривали. Не было ни времени, ни желания. Все силы уходили Джерому. И сейчас уходят, но уже, благо, не в таких количествах. Теперь мы говорим. Говорили…

Негромкое звяканье ложки, которую Эдвард поднимает с салфетки, отвлекает.

Переключаюсь на него, жадно следя за первой пробой супа.

Провалился бы ты сквозь землю, Маркус…

Уже?

Прекрасно!

Я пробую пересилить себя и все же сделать, как следует. Взять прибор, зачерпнуть зелено-коричневой жидкости и насладиться теплом, растекающимся по пищеводу…

Но нет.

Вместо этого все, что я могу — это смотреть, как едят другие.

Уловив целенаправленный взгляд, мужчина останавливается.

Вздыхает.

— Что? — раздраженно спрашивает он, глядя на меня, как стервятник на потенциальную добычу.

Стараюсь совладать с собой и не показать всех истинных эмоций.

Отвращение…

Неприязнь…

К себе.

Беспокойство…

Боязнь…

Наказания.

— Я могу приступать? — натягиваю на сопротивляющиеся губы лживую улыбку.

Каллен зеркально повторяет выражение моего лица, скрещивая руки на груди.

Его глаза недобро сверкают.

— Нет.

Мои пальцы, уже готовые схватить ручку ложки, замирают. Вместе с ними застывает и сознание, ожидающее совершенного иного слова.

Я растерянно смотрю на моего похитителя, не понимая происходящего.

— Ты хотела мой ответ — вот он. Нет, — уверенно повторяет Эдвард, пожимая плечами.

Глаза перескакивают с супа на мужчину, не в силах остановиться.

Черт. Мне ведь не запрещали есть.

Ни разу.

— Что будешь делать теперь? — тоном доброго друга интересуется Каллен. Усмешка глаз не освещает.

Сглатываю, грустно глядя на свою тарелку. А затем отодвигаю её кончиком пальца. Не больше чем на миллиметр.

Такое поведение удивляет лишь тех, кто не знаком с методами обучения Маркуса. Я же знаю о нем больше всех. Могу браться за книгу…

— Спасибо…

— Не станешь есть, потому что я сказал? — недоверчиво спрашивает мужчина.

Думаю, ответ легко прочесть в моих глазах.

Каллен негромко чертыхается.

— Ешь! — приказывает он, кивая на остывающее блюдо. — Ешь и думай. Когда спрашиваешь, будь готова к отказу. Всегда.

Стоит заметить, совет дельный.

Если бы все решалось умом, а не памятью…

— Спасибо, — на этот раз говорю совершенно иным тоном. Воодушевленным, почти радостным.

Изголодавшийся организм наконец получит необходимую пищу.

Качнув головой, Эдвард возвращается к своему обеду.

Дальнейшая наша общая трапеза проходит в тишине.

Изредка ловлю на себе взгляды Каллена, но когда показываю, что замечаю их, мужчина резко отводит глаза.

Это выглядит странно и непонятно, но суп настолько вкусный, что те десять минут, что требуются, чтобы закончить с ним, вводят меня в состояние прострации.

Ничего не интересует.