АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

— Смотрительница, — вежливо соглашается пришедший. — Я могу приступить?

— Конечно, — Эдвард с готовностью отступает, пропуская доктора к кровати мальчика.

— Мисс?.. — Флинн замирает рядом со мной, вопросительно поглядывая на покрывала.

Не сразу понимаю, что от меня требуется.

Вставать жутко не хочется. Оставлять Джерома при любых обстоятельствах тяжело для меня. После всех сегодняшних происшествий это только усилилось.

Наблюдаю за доктором как стервятник, готовый тотчас броситься на свою добычу. Нутром чувствую, что если какое-то действие мужчины покажется мне неправильным, не сдержусь.

Для большей безопасности я, скрепя сердце, отступаю на два шага.

— Сколько он пробыл на морозе? — интересуется доктор, щупая пульс мальчика.

— Вероятнее всего восемь-девять часов, — отвечает Каллен. Сейчас он стоит рядом и его голос, его поза становятся ещё более напряженными.

— Мы не знаем точно, — негромко добавляю, понимая, что это — правильный ответ. Откуда сведения, что все время после моего ухода Джерри был на улице? Похитители вполне могли иметь что-то, во что можно было спрятать ребенка.

Я стараюсь не давать воображению волю. Это ни к чему. Сейчас малыш с нами…

Пришедший слегка недоуменно поглядывает на меня через плечо, но тут же возвращается к Джерому. Его внимание привлекает кровь, хорошо выделяющаяся на фоне бледного тела мальчика.

Осторожно повернув ребенка, Флинн поднимает пижамную кофту, рассматривая раны.

— Чем нанесены, не знаете?

— Ножом, — пожимает плечами Каллен, — или чем-то в этом роде.

Его дыхание становится совсем тихим. Почти неслышным.

— Для жизни не опасны, — мужчина возвращает пижаму на место. — У ребенка переохлаждение. Сейчас важнее согреть его.

Дверь негромко хлопает сзади. Марлена, принесшая ещё одно одело, укладывает его в изножье кровати.

— Мисс?.. — наблюдаю за домоправительницей, когда слышу зов доктора. Это действительно мне?

— Мне необходима ваша помощь, мисс.

Я с готовностью подхожу к доктору.

— Растирайте ноги. От пальцев вверх. Не иначе.

С этими словами мужчина наглядно демонстрирует мне, что он имеет в виду, совершая необходимые движения на теле Джерри.

Почти физически чувствую нарастающее раздражение моего похитителя. Кажется, даже слышу скрежет зубов.

— Сильнее, — направляет Флинн, когда я приступаю к делу, — вот так, отлично. Продолжайте.

Сам он, тем временем, занят руками.

Далее следует теплая ванна, наполненная Марленой. Пришедший лично переносит туда Джерома, а затем снова обращается ко мне за помощью. На этот раз необходимо держать голову мальчика над поверхностью воды.

Благо, Каллен остается в детской, и его присутствие и пронзающие взгляды не отвлекают меня. Постепенно повышая температуру жидкости, мы, наконец, добиваемся того, что малыш начинает согреваться.

Когда Джером, теплый и с обработанной спиной возвращается к себе в постель, уже заново застеленную домоправительницей, Эдвард занимает белое кресло у окна. По виду не скажешь, что он присутствует в реальности.

— Лучше будет, если кто-то ляжет с ребенком. Так он быстрее согреется, — советует доктор.

— Я лягу, — без лишних раздумий отвечаю, направляясь к кровати. Нижняя часть моего костюма мокрая, поэтому имеет смысл снять её. Абсолютно не стесняясь Флинна, стягиваю штаны, забираясь под одеяло к Джерому. Тактичный доктор отворачивается, переговариваясь о чем-то с Марленой. Как выясняется, речь идет о теплом супе и чае, когда малыш проснется.

— Ребенок очнется в течение десяти-двенадцати часов. Не больше, — напоследок сообщает пришедший.

— Не больше… — тихо повторяю за ним, целуя лоб белокурого мальчика. Это вызывает в докторе новые вопросы, но их он держит при себе.

— Мистер Каллен, — мужчина поворачивается к окну, обращаясь напрямик к хозяину.

Тот поднимается, указывая на дверь.

Не говоря больше ни слова, оба выходят.

— Он поправится, — нежно глядя на мальчика, убеждает Марлена.

— Конечно, поправится, — я выдавливаю улыбку, гладя щечку малыша, — и очень быстро.

Домоправительница кивает и, задержавшись ещё на полминуты, тоже покидает комнату.

Мы с малышом остаемся вдвоем.

— Мой ангел, — я покрепче прижимаю к себе ребенка, вдыхая его характерный запах и ощущая, как теплеет внутри. Джером действительно ангел. Маленький, безвинный, невыразимо прекрасный грустный ангелочек.

Только сейчас, только теперь понимаю, что люблю его. Люблю мальчика, кардинально поменявшего мою жизнь к лучшему. Изменившему все принципы и приоритеты. Показав, что мир все-таки не так плох, как изначально кажется.