Дженни Хендрикс - Небеременная [litres]

– Конечно н… – начало было я, но тут же заткнулась. – Было ли мне весело? В конце-то концов мы благополучно удрали оттуда. А когда Бейли бросила мне ключи, я почувствовала себя звездой боевика. Может, я просто не знала, что такое настоящее веселье? Мне было семнадцать. У меня имелись друзья и бойфренд, которого я до самого последнего времени считала просто потрясающим. Я была достаточно популярна. Удовлетворяла всем требованиям, предъявляемым ко мне. Делала все, что положено старшекласснице. Так что, казалось бы, должна была уметь радоваться жизни.

Бейли показала мне свой телефон.

– Посмотри, я сделала селфи. – Она сняла его, стоя на слоне. На переднем плане улыбалась, показывая все свои зубы, Бейли, ее лицо было засвечено вспышкой. А далеко внизу, маленькая и сердитая, скрестив руки, стояла я. В груди у меня кольнуло. Я могла бы стоять и улыбаться рядом с Бейли. Но я упустила эту возможность – никуда не отходила от машины и психовала.

– Прикольный снимок, – пробормотала я.

Бейли хмуро посмотрела на приборную панель:

– Этот зверь хочет пить. Надо остановиться и заправиться.

Я скривилась при мысли, что нам придется так скоро сделать еще одну остановку, но достала телефон:

– Похоже, заправка всего в нескольких милях отсюда.

– А перекусить там можно?

Я вздохнула:

– Не знаю. Наверное, да.

– Вот и замечательно. Ведь у нас с тобой тысяча двести баксов, и я жажду потратить их все. Пора зажить на широкую ногу!

Я заморгала, ослепленная безжалостным флуоресцентным светом, а потом огляделась. Бейли сгребала с полок магазинчика при заправке чипсы, сладкое печенье и крекеры, бегом относила их к кассе, бросала на прилавок и мчалась обратно, чтобы взять еще.

– Ты это называешь жизнью на широкую ногу? – спросила я.

– Я девушка простая, – она дернула плечом и добавила: – Ооооо! «Принглз»? – Набрав столько банок, сколько могла унести, она снова побежала к прилавку. Кураж, появившийся во мне после спасения от собак, выкрикивания в ночь собственной ненависти к Кевину и стычки с ним в ломбарде, стал постепенно улетучиваться. И у меня заболело сердце.

– Хватит тебе, Бейли. Нам предстоит проехать восемьсот двадцать миль. Пора вернуться к машине.

– Ладно. Позволь только купить еще кое-что.

– Ты и так скупила целый магазин. Пошли!

– Нет. Мне необходима еще одна вещь, чтобы праздник удался. – Она побежала в глубь магазина. И внезапно я отчетливо поняла, что она собирается сделать.

– Не надо покупать эту синтетическую дрянь, Бейли. Я знаю, чего ты хочешь. И говорю тебе «нет». Я не собираюсь делать этого. Ты что, не смотришь новости? В ней полно китайской химии. Тебе, может, и наплевать на твой мозг, но своим я рисковать не намерена. Он мне еще пригодится. – Бейли вернулась. В руках у нее не было пакетика поддельной травки, как я того ожидала. Зато она тащила два огромных стаканчика фруктового льда. Меня охватило чувство вины. – Половина синей малины, половина вишни и капля колы. Ты помнишь, как мы смешивали их?

– Ага. Но в них, конечно же, полным-полно химии, и ты вряд ли станешь рисковать своим драгоценным мозгом.

– Бейли!

Она сунула один стакан мне:

– Проехали. А теперь вперед. – Я прижала стакан к груди, чувствуя, как намокает моя майка. Я испортила удовольствие. Очевидно, я не способна расслабиться даже на минуту.

Мы ехали в полном молчании. За окнами мелькали огни. Бейли сердито запихивала в рот чипсы. Я держала лед между коленями. Обычно мы наедались им каждый вторник после уроков. А летом практически каждый день. Мы соревновались, кто быстрее заморозит свой мозг, и фотографировали наши синие языки. Мы любили это дело.

– Мы можем остановиться в Розуэлле.

Бейли засунула в рот еще одну пригоршню чипсов:

– Знаю.

– В прошлый раз, когда я сказала, что мы сделаем это, я соврала. Но теперь действительно имею это в виду. Мы обязательно поедем туда.

Бейли стала жевать медленнее, а затем вовсе прекратила, стоило ей врубиться в мои слова. Она повернулась ко мне и улыбнулась:

– Серьезно?

Я, тоже улыбаясь, кивнула:

– Серьезно.

– Класс! – Она потрясла в воздухе кулаками, бросив на какое-то время руль. Машина, вильнув, оказалась на другой полосе. Я выровняла ее.

– Может, стоит держать руль хотя бы одной рукой, – заметила я. Но Бейли вряд ли меня услышала. Она была слишком взволнована.

– Ты не пожалеешь! Когда этот уик-энд кончится, ты не будешь вспоминать его как уик-энд, когда сделала аборт. Он станет уик-эндом, когда ты увидела место, где гребаные пришельцы высадились на гребаную Землю.