Мы какое-то время играли вчетвером, но потом из дома показались взрослые и высказали желание к нам присоединиться. Раньше они так никогда не делали, и мне стало интересно, что же такого произошло в доме, что им вдруг захотелось сыграть с нами.
Мистер Уильямс сразу ответил на мой вопрос.
– Джетт никогда не играл в регби, – сказал он.
– А еще, – добавила мама, – он сказал, что это выглядит просто.
Просто эта игра выглядела, наверное, из-за Ганнара. Он поймал почти каждый мой бросок и бегал быстрее ветра. К неудовольствию Эндрю, мы разбили их с Микой в пух и прах.
– Мои родители будут с нами! – позвала Мика, махнув рукой, чтобы они к ним присоединялись.
Я смерила Джетта взглядом, когда он присоединился к нашей команде.
– Вы сделаете все, чтобы мы проиграли? – спросила я его.
Эндрю рассмеялся.
Моя мама, кажется, тоже оценивала физическую форму Джетта.
– Мы справимся, – сказала она мне, поднимая ладонь. Я дала ей пять.
– Прости, что тебе пришлось надеть это платье, – тихо сказала я ей.
– В нем очень удобно.
– Тебе необязательно надевать его снова.
Она рассмеялась и прижала меня к себе за плечо.
– Люблю тебя, милая.
– И я тебя.
Я заняла свою позицию квотербека. Кажется, у Эндрю появилась новая цель: теперь, когда в их команде появились новые игроки и ему не приходилось ловить мяч, он пытался достать меня прежде, чем я успею сделать бросок. Уже четвертый раз с тех пор, как родители присоединились к нам, мне приходилось бежать с ним наперегонки. Ганнара загнали в угол родители Мики, мама, нарушая правила, держала Мику, не давая ей двигаться, но Джетт был открыт на другой стороне поля.
Я еще ни разу не бросала мяч ему. Он поднял руки и закричал:
– Давай, цветочница!
Я сжала губы и успела сделать бросок за секунду до того, как Эндрю настиг меня. Он подхватил меня на руки и прокрутил в воздухе.
– Поздно! – крикнула я ему. Он рассмеялся и остановился, все еще держа меня на руках, пока его отец поймал мяч и добежал до очковой зоны.
– Ха! – воскликнула я.
– Видимо, у моего папы талант, – произнес Эндрю. – И он на твоей стороне.
Ганнар подскочил к нам и врезался в Эндрю, повалив нас обоих на землю. Эндрю, охнув, упал на спину, я навзничь свалилась на него, а Ганнар плюхнулся мне на живот.
– Мы победили! – заорал Ганнар, скатываясь с меня, подскакивая на ноги и начиная носиться по лужайке, чтобы всем утереть нос. Я слезла с Эндрю и легла набок лицом к нему.
– Ты как? – спросила я.
– Дышать нечем, – прохрипел он, все еще лежа на спине и драматично прижимая руку к груди.
– Хорошо, что мы не стали пробовать захват, неженка.
Он смотрел на небо, слегка улыбаясь.
– Вот почему люди не работают на День благодарения, – произнес он.
– Почему?
– Потому что быть с семьей куда лучше.
Я улыбнулась и села, оглядываясь по сторонам. Мама показывала Джетту, как правильно держать мяч. Мика щекотала Ганнара, заявляя, что просто поддалась ему. Мистер и миссис Уильямс стояли в обнимку и рассматривали какие-то заросли на краю лужайки. Технически мы не были семьей, но я понимала, что Эндрю имеет в виду. Семья была важнее всего на свете.
Новогодняя ночь
Вечер танцев в Амбаре
НЕЗАБУДКА
Казалось бы, несложно догадаться, почему эти крошечные цветы так назвали: размером они не больше сантиметра, но приятный голубой цвет, а также способность стремительно распространяться, с легкостью захватывая клумбы, делают их довольно-таки незабываемыми.
Я сидела в цветочном фургоне, чувствуя, что еще немного – и меня охватит паника. Мне это не нравилось. Я сделала глубокий вдох носом и выпустила воздух ртом, пытаясь успокоиться. Я не видела Эндрю со Дня благодарения и теперь психовала, потому что сегодня мне снова предстояло его увидеть.
В начале декабря он помогал Мике на нескольких мероприятиях за пределами нашего города. Бизнес Уильямсов быстро набирал высоту, как Джетт и обещал. А потом Эндрю с отцом вернулись в Нью-Йорк на Рождество. Мы немного переписывались. Я заставила Мику отправить ему в подарок камеру, которую я купила, сказав, что это от нас обеих, чтобы он ничего не заподозрил.
Я достала телефон и начала листать наши последние сообщения.
С Рождеством! Спасибо за камеру, подруга. Я не знал, что мы будем обмениваться подарками, а то бы тоже прислал что-нибудь.
Как я уже говорила, она нашлась во «Всякой всячине». Ты же знаешь, я все время там торчу. Ничего особенного.
Читать дальше