Кейси Уэст - Возможно, на этот раз [litres]

– Ну что, друзья, о чем судачим?

– О сырных шариках, – ответила я.

– У моего папы они самые лучшие, – сказала Мика.

– Мне уже об этом сообщили, – ответил Эндрю.

Я огляделась, окидывая взором просторы, расстилающиеся вокруг.

– Потом надо обязательно сходить вместе в лабиринт.

Мика посмотрела в сторону входа в лабиринт, видневшегося вдалеке.

– Надеюсь, я найду время. Сегодня у меня больше работы, чем у тебя.

– Это факт, – сказала я.

Она потрепала Эндрю по щеке.

– А Эндрю предстоит сделать много фотографий. – Она оглянулась через плечо. – Пойду-ка я. Папе нужна помощь.

– Увидимся позже, – сказала я.

Она вернулась в палатку к папе и Джетту и начала распаковывать огромные мешки сухарей.

– У вас как, все нормально? – спросил Эндрю, застав меня врасплох.

– Да… разве нет? – Я повернулась к нему. – Она что, сказала тебе что-то?

– Нет, не сказала. Просто на том вечере у вас…

– Ах да. – Я все время забывала, что он стал свидетелем нашей размолвки. – Мы уже помирились.

– Здорово.

– Юху-у-у! – раздался вдруг возглас за моей спиной. – Софи!

Я сделала глубокий вдох и обернулась. Мама шла нам навстречу и махала мне издалека. Ганнар ускорил шаг и побежал к нам, остановившись, только когда сделал пару кругов почета вокруг нас с Эндрю.

– Привет всем, – сказал он. – Мамуля сказала, что сегодня мне можно сделать только четыре вещи, поэтому я собираюсь половить яблоки, поучаствовать в конкурсе на съедение пирога, в перетягивании каната и, конечно, сходить в лабиринт. Мамуля сказала, что раз мне уже одиннадцать, в этом году я могу пойти туда один.

Лабиринт был просто огромным – акров пять земли, не меньше.

– Ты так сказала? – спросила я, когда мама подошла ближе.

– Что я сказала? – спросила она, по очереди приподнимая ноги, чтобы стряхнуть грязь с каблуков. Я не понимала, зачем она решила надеть каблуки на осенний фестиваль. Раньше она так никогда не делала.

– Ты сказала, что Ганнар может пройти лабиринт один.

– Ему одиннадцать, – ответила мама. – Конечно, он уже справится один.

– Рекомендуемый возраст для одиночного прохождения – четырнадцать лет.

– Рекомендуемый возраст? – Мама высунула язык. – С каких это пор? Сейчас все так боятся нести ответственность, что пишут везде какую-то ерунду. Он разберется.

Я поняла, что маме – во всем ее каблучном блеске – в этом году просто не хотелось гулять по пятиакровому лабиринту вместе с Ганнаром.

– Я пойду с ним, – сказала я.

– Да, ты можешь пойти со мной, – подтвердил Ганнар. Значит, мама поставила ему ультиматум: если ему хотелось пойти в лабиринт в этом году, он должен был идти один.

– Нельзя все время нянчиться с ним, – заявила мама.

– Я и сама собиралась туда пойти, – ответила я.

– А ты тоже с нами пойдешь? – спросил Ганнар Эндрю.

– Разумеется, – ответил тот.

– Ура! – От восторга Ганнар несколько раз подпрыгнул на месте.

– Ты не обязан, – сказала я Эндрю. Я вспомнила слова Мики о том, что ему нужно делать фотографии.

– Я хочу.

– Софи, – перебила нас мама. – У меня новости.

Я снова повернулась к ней.

– Окей… какие?

Она расправила плечи и вытащила из заднего кармана джинсов конверт с порванным краем.

– Ты получила стипендию!

Я моргнула, ничего не понимая.

– Что? Какую стипендию?

– Мистера Вашингтона. – Она всучила мне конверт.

Я все еще ничего не понимала.

– Но я не подавала заявку

– Это я подала! – сообщила мама, улыбаясь во весь рот. – Поздравляю!

– Но… но я не хочу учиться в Алабаме. – Я таращилась на конверт во все глаза. – Эта стипендия действует только в вузах Алабамы.

Мама раздраженно вздохнула.

– Теперь у тебя есть варианты. – Она ткнула пальцем в сторону палатки мистера Уильямса. – О, там Мика! Пойду поздороваюсь.

Я проводила ее взглядом, потом снова посмотрела на конверт, адресованный мне, но уже открытый. В груди у меня стало тесно. Нет. Я никому не позволю навязать мне будущее, которое мне противно. Я сложила конверт пополам и засунула в задний карман джинсов. Потом я подняла взгляд и поняла, что Эндрю все еще стоит рядом со мной – и стал свидетелем очередного неловкого разговора.

– Мне нужно принести еще пять букетов, – быстро сказала я. – Увидимся позже.

Он кивнул, вытащил телефон и присоединился к быстро прибывающей толпе.

Когда я вернулась к цветочному фургону, пытаясь проглотить разочарование, меня уже ждала Кэролайн.

– Ты отлично справилась, – сказала она, указывая на букеты, с которыми возилась. – Я рада, что мы реализовали твою идею.