Кейси Уэст - Возможно, на этот раз [litres]

– С нами сегодня будет цветочница? – спросил он, подавая ведро мне. – У нас уже есть спор, сколько тарелок сегодня будет разбито?

Мика сморщила нос.

– Перестань. Она и так нервничает.

– Мероприятие – в самый раз начать практиковаться, – продолжал Лэнс. Я сглотнула.

– Лэнс, – протянула Мика.

Лэнс всучил ей какую-то коробку и ухмыльнулся мне.

– Все нормально будет, салага. Дамы, вам на верхний этаж. – Он махнул рукой в сторону двери.

– Может, это была плохая идея, – говорила я, пока мы направлялись внутрь. – Твоему папе нужны хорошие отзывы. Я могу просто пойти погулять в парке или проверить фургоны с едой.

Мика нажала кнопку вызова лифта локтем.

– Уже пытаешься сбежать? Мой папа не разрешил бы тебе принять участие, если бы не знал, что ты справишься. – Она пристально уставилась на меня. – Мы уже это проходили. Просто весь вечер повторяй за мной. Все у тебя будет в порядке. Ты будто никогда не таскала огромные коробки с букетами. У тебя отличные мышцы, дорогуша.

– Все у меня будет в порядке, – повторила я.

Лифт приехал. Двери открылись – и внутри оказался Эндрю. Он сделал было шаг вперед, чтобы выйти, но потом заметил нас.

– Эндрю! – воскликнула Мика. – Отлично выглядишь.

На нем был один из его дорогих костюмов и галстук с цветочным принтом. Он вышел наружу, отошел в сторону и рукой придержал двери лифта, чтобы они не закрылись. Мы с Микой попытались зайти в лифт одновременно, и в итоге я столкнулась с Эндрю.

– Прости, – сказали мы одновременно и слабо рассмеялись.

– Я совсем тебе дорогу загородил, – произнес он.

Я попробовала войти в лифт боком; он тоже повернулся, и мы смогли пробраться мимо друг друга. Когда мы с Микой зашли внутрь, Эндрю отпустил двери, и лифт закрылся. Я переложила свою ношу на бедро и нажала кнопку, ведущую на верхний этаж.

Лифт понесся вверх, позвякивая каждый раз, когда преодолевал очередной этаж. Один звяк, два, три.

– Что это было? – спросила Мика.

– Это был четвертый этаж, – ответила я, наблюдая за тем, как меняются красные цифры над дверью.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я. Эта вежливость. Румянец.

– Что? Я не краснела.

– Краснела. Такое чувство, будто вы двое наконец выпустили пар.

Я опустила взгляд, старательно изучая ведро, которое держала в руках, и, прежде чем я успела придумать себе оправдание, Мика ахнула.

– Так и есть! Когда? – спросила она.

– Ничего особенного не было.

– Что значит «ничего особенного»?

– Мы поцеловались. Один раз. Это была ошибка.

– Поцеловались! – Челюсть у Мики отвисла. – Софи! Когда? Почему ты мне не рассказала?

– Это случилось после похорон Джона. – Я прикусила губу. – Прости, что не рассказала тебе.

Мика покачала головой.

– Раз ты мне не рассказала, значит, все это куда серьезнее, чем ты притворяешься.

– Вовсе нет, – быстро сказала я. Слишком уж быстро.

– О чем ты думала? – спросила Мика. Лифт доехал до верхнего этажа, и двери разъехались. Я сглотнула и вышла в коридор.

– Я не думала.

– Софи, он уедет через четыре месяца. Ты же об этом помнишь, правда? – спросила она, следуя за мной по пятам.

– Я знаю! Я же сказала, ничего особенного. Мы оба это признали.

– Отлично, – сказала она, но потом вздохнула, как будто еще не была готова сменить тему. – Я думала, он тебе совсем не нравится.

Несколько белых вращающихся дверей слева от нас явно вели на кухню: оттуда доносился звон посуды. Я остановилась и сделала глубокий вдох.

– Он мне не нравится. Он раздражающий, надменный, самоуверенный и упрямый.

– Но?

– Ничего. Моя речь закончена. У него нет ни одной положительной черты.

Плечи Мики опустились.

– Черт. Ты врешь. Если не мне, то себе – точно. Если ты не можешь вспомнить об Эндрю ничего хорошего, значит, просто очень стараешься не вспомнить.

Я твердо помотала головой.

– Это неважно. Вот что я пытаюсь сказать. Как ты и говоришь, он уедет через четыре месяца, и вот так я о нем думаю. Плюс, я знаю, что это взаимно.

Мика приподняла брови.

– А это ты откуда знаешь?

– Интуиция.

– Твоя интуиция…

– Никогда не ошибается. Помнишь Кайла? Помнишь, как я чувствовала, что что-то не так, но заставляла себя не обращать на это внимание? Что ж, я была права. Он очень ясно дал мне это понять.

– Каким образом? – спросила Мика.

– Я застала их с Джоди, когда они целовались.

– Софи! Когда? Почему ты мне и этого не рассказала? Я что, больше не твоя лучшая подруга? – Глаза ее были полны горькой обиды, и я поняла, что совершила ошибку, когда решила не говорить с ней, не рассказывать ей о случившемся.