Андрей Геласимов - Жажда. Фокс Малдер похож на свинью

В этот момент на школьном крыльце появился капитан Эдуард Андреевич. Он посмотрел в нашу сторону и тут же направился к нам.

— Блин, как он меня достал, — со стоном проговорила Елена Николаевна. — Идем!

Она схватила меня за руку и потащила к автобусной остановке.

В автобусе я ей все рассказал. Без уточнения некоторых деталей, но, в принципе, все.

А что можно сделать, когда на тебя смотрят такими глазами? К тому же Екатерине с ее намеками я с самого начала хотел сказать, чтобы она пошла в зад. Просто постеснялся. Ее аттестатом в Советской армии даже подтереться было нельзя. Корочка слишком твердая. Поступишь или не поступишь — все равно загребут.

Елена Николаевна восприняла новость вполне достойно. Чуть-чуть расширились глаза от удивления — и все. Может, она и не такого от своей подруги ждала. Кто их знает, этих учителей, чем они в своих пединститутах занимаются. Макаренко, наверное, проходят. Или Сухомлинского. «Сердце отдаю детям». Полный вперед.

Во всяком случае, мне она не посочувствовала. Насчет того, что я как дурак просидел в этой кладовке часа два.

— А что говорит Антон?

— Откуда я знаю, что он говорит?

— Ты что, с ним не разговаривал?

— Нет. А чего мне с ним разговаривать?

— Ладно, на этой остановке выходим. Пойдешь со мной. Ты еще будешь нужен.

Лучше бы я спросил — зачем.

— Лида! Ты меня слышишь? — закричала она, как только мы поднялись к двери Лидии Тимофеевны. — Это я — Лена.

— А может, лучше позвонить? — сказал я. — Или постучать хотя бы?

— Я звонила уже тысячу раз. Тихо!

Я затаил дыхание и прислушался. В квартире действительно кто-то был.

— А вдруг это воры?

— Перестань. Они что там, по-твоему, уже целых два дня сидят?

— А может, Лидия Тимофеевна уехала на выходные, а в квартиру пустила кого-нибудь?

— Лида! Это я — Лена! Открой!

За дверью полная тишина.

— Лида, открой. Я теперь все знаю.

В ответ ни звука.

— Ты слышишь меня? Я знаю все. Я знаю, почему ты не открываешь дверь.

— А может… — начал я.

— Тихо!

Она чуть не треснула меня по затылку.

— Я знаю, почему ты плакала в учительской три дня назад.

— Откуда ты знаешь?

Голос раздался буквально в десяти сантиметрах от нас. Глухой и совсем непохожий на голос Лидии Тимофеевны. Как будто она говорила откуда-то из-под земли. Я даже вздрогнул от неожиданности. Все это время она стояла прямо напротив нас.

— Открой, Лида, я тебе все расскажу.

— Откуда ты знаешь?

— Со мной здесь друг Антона.

Секунд пять из-за двери не доносилось ни звука.

— Какой друг?

Елена Николаевна быстро посмотрела на меня.

— Тебя как зовут? — еле слышно, одними губами спросила она.

— Саша.

Я ответил точно так же тихо.

— Это Саша, Лида. Его зовут Саша.

— Какой Саша?

Голос Лидии Тимофеевны звучал ровно, без всякого интереса.

— Это новенький из 10 «а». Антон просил его кое-что тебе передать.

Вот этого я от нее не ожидал. Чего угодно ожидал, но не этого. Выпучился на нее и стою как дурак.

— Ты слышишь, Лида?

А на меня она даже и не смотрит. Как будто все так и надо. Как будто я должен тут просто запеть от радости.

В этот момент щелкнул замок и дверь чуть приоткрылась.

— Что он просил передать?

На нас смотрело лицо Лидии Тимофеевны. Но это было только ее лицо. Самой ее как будто здесь не было. Тень отца Гамлета — женский вариант.

Или полгода в Освенциме.

— Лида…

Такого Елена Николаевна, видимо, все-таки не ожидала. Старый вопрос — верите ли вы в загробную жизнь?

— Боже мой, Лида…

— Что он просил передать?

— У тебя такое лицо…

Лидия Тимофеевна молча развернулась и исчезла в глубине квартиры. Дверь осталась открытой. Ей, кажется, было плевать на дверь.

Елена Николаевна осторожно переступила порог и потянула меня за собой. Внутри было темно. В единственной комнате и на кухне окна были закрыты шторами. Как в склепе. Свет почти не просачивался. Наверное, хозяева увлекались фотографией. На кухне шипел невыключенный телевизор.

После нормального освещения в подъезде я лично ничего не видел. Стоял посреди комнаты как истукан и просто не знал, что мне делать. Елена Николаевна ориентировалась лучше меня. Она сразу двинулась к окну и хотела отодвинуть штору.

— Не надо!

Голос Лидии Тимофеевны прозвучал откуда-то из угла. Приглядевшись, я различил там большое пятно. Может быть, кресло, а может, она там просто стояла. В углу. И смотрела на нас.

— Что он просил передать?