Кейт Уотерхаус - Конторские будни

– А я, понимаете ли, как раз поступил на вечерние курсы печатного дела, – с пылкостью новообращенного принялся объяснять Грайсу Копланд, – просто чтобы чем-нибудь развеять скуку, начал учиться три вечера в неделю рабочей профессии. Я был сыт по горло бездельем, а вышло, что мое хобби обернулось возможностью честно зарабатывать себе на жизнь.

– Мы все были сыты по горло, – вставила миссис Рашман. – Когда мне намекнули про типографию, я сразу сказала, что готова на любую работу – хоть печатать, хоть сортиры чистить, – лишь бы сбежать из «Альбиона».

И тут, словно бывшие алкоголики на собрании общества трезвости, все стали наперебой рассказывать Грайсу, как они тут оказались. Мистер Кули со Склада снабжения всю жизнь мечтал делать что-нибудь собственными руками, а здесь, кроме всего прочего, нашел еще и невесту. Глядя на него, Грайс подумал, что он готов целовать полу рабочего халата у Ферьера. Хакима завербовали в типографию, когда он решил посоветоваться с Ваартом, сколько нужно денег на печатный станок – он надеялся основать собственное дело. Три одноруких швейцара по-прежнему молча колдовали над электрическими кабелями в траншее, но Грайсу сказали, что Дуглас завербовал Тельминого дядю и подменного швейцара, дежурившего вместо больных и отпускников, – они оба считали «Альбион» раем для жуликоватых бездельников. Братья Пенни выбрали типографию наобум: им поначалу было все равно, куда прятаться от безделья – в Сент-Джуд, к любителям, или сюда.

– И правильно выбрали, – похвалил их Ферьер. – У этих горе-сыщиков вы бы уже через пару дней взвыли от скуки.

– Бездельники, – определил Ваарт и сделал вид, что плюнул на пол.

– Так зачем же вы-то к ним ходите? – резонно ввернул Грайс.

– А чтоб доглядывать, – отозвался Ваарт. – Надо ж нам знать, чего они там удумают. Вот я для всеобщей пользы на их вшивых собраниях, стало'ть, и сижу.

И только Тельма пока что не высказалась. Она слушала всех с глуповатой улыбкой, словно здесь рассказывали анекдоты. Посмотрев на нее, Грайс даже не сразу сообразил, что она все время тут и стояла. Копланд перехватил его взгляд и сказал:

– А Тельму мы спасли от Британского дракона, он уже примерялся ее сожрать. Верно, Тельма?

Та захихикала, расцветившись как ярко-красная клубничина.

– Если станет известно, что она водила вас к секретному конференц-залу, у нее могут быть серьезные неприятности, – пояснил Ферьер, первый раз показав, что он знает, кто такой Грайс. – И мы решили, что ей лучше не появляться в «Альбионе». К счастью, вас накрыл наш друг Дуглас, и он, конечно, не доложил начальству про ваш поход. Но вы-то, наверно, рассказали любителям о своих открытиях?

– Рассказал, и сегодня у них экстренное собрание.

– Надо их послушать, – обращаясь к Ваарту, бросил Ферьер, и тот понимающе кивнул. – Пустая болтовня, похоже, кончается.

Для человека, уволившегося из «Альбиона» полтора года назад, он превосходно знал тамошнюю обстановку. Грайсу и самому казалось, что время болтовни миновало.

– А что теперь, по-вашему, должно случиться? – спросил он.

– Трудно сказать. Я примерно представляю себе, как «Альбион» мог бы расправиться с Тельмой. Однажды парнишка-рассыльный из Отдела внутренней почты узнал про наш трест кое-что очень важное. Он ухитрился стянуть несколько писем, и среди них – некий секретный правительственный циркуляр… попавший потом в мои руки, скажем так. Рассыльного арестовали и собирались отдать под суд, но он оказался несовершеннолетним, и его упекли в школу тюремного типа для подростков с психическими аномалиями, где он содержится еще и сейчас. А я сослался на сердечный приступ и поспешно исчез. Вы можете посчитать меня не в меру впечатлительным, мистер Грайс, но ради сохранения своих тайн они готовы на все!

– Так значит, ходить сюда, насколько я понимаю, чертовски опасно, мистер Ферьер? – спросил Грайс. Ему теперь было совершенно ясно, что Тельма-таки втравила их обоих в скверную историю, хотя сама она, судя по ее идиотской улыбке, этого до сих пор не уразумела.

– Едва ли, мистер Грайс. Взгляните на дело с их точки зрения. Мы ведь не пытаемся спутать им карты, не ведем никаких расследований. Альбионская труппа играет с огнем, а мы в нашей типографии ничем, я думаю, не рискуем, потому что занимаемся только своими собственными делами.

– Вот куда нас жизнь-то загнала, – опять сказал Ваарт. Этой фразой он, видимо, всегда теперь определял их нынешнее положение.