Холли Борн - Эви хочет быть нормальной [litres]

– Эви?

– Да? – отозвалась я, уткнувшись ему в подмышку.

– Я схожу за водой. Побудешь немного одна?

Я кивнула, но не сдвинулась с места.

– Сперва тебе придется отклеиться от моей подмышки.

– А мне тут так нравится…

– Ну же, Эви. – Даже сквозь хмельной туман я уловила в его голосе нетерпение. Мне все же хватило здравомыслия не перебарщивать, и я отпрянула от Гая.

– А теперь приляг. Дыши глубоко. Я скоро вернусь…

– А где Лотти с Эмбер?

Он снова вздохнул:

– Я их поищу, узнаю, все ли у них в порядке. Как себя чувствуешь, сносно?

Я кивнула, и мир вокруг стремительно закружился. По щеке побежала слеза.

– Вернусь через пару минут.

Дверь за ним захлопнулась. Я лежала на спине, как и велел Гай, и смотрела в потолок. Он кружился, а вместе с ним – и моя голова. Я закрыла глаза, но это не помогло. От громкой музыки стены комнаты мерно вибрировали, точно в ритме чьего-то сердца. Я принялась подсчитывать эти удары, чтобы не допустить новой волны паники.

Вдохни, задержи дыхание на десять ударов. Давай-ка проверим, продержишься ли ты целых двадцать ударов без тошноты. Вот умница! А теперь попробуем выдержать все сорок.

Из-за двери доносились крики. Возможно, где-то там была Лотти – уж больно похожий голос слышался в общем шуме. Где же она была весь вечер? С Тимом? Это совсем не в ее духе. Живот снова скрутило, к горлу подступила тошнота. Нет-нет-нет. Нельзя, чтоб меня вырвало. Ни в коем случае. Поскорее бы голова перестала кружиться!

Дверь распахнулась, и музыка загремела громче. А потом дверь снова прикрыли.

– Эви, не спишь? – спросил кто-то.

Это был Гай! Он вернулся. Я открыла глаза и покосилась на него. Снизу мне были прекрасно видны его узкие ноздри – очень аккуратные, без единой козявки.

– У тебя красивые ноздри, – сообщила я.

Он ухмыльнулся и поставил на прикроватный столик тарелку с тостами и стакан воды.

– Выходит, ты сознания не теряла? А вот твоей подружке повезло меньше. Кажется, ее Эмбер зовут? Джейн и Джоэл за ней присматривают. Она пришла в себя и теперь блюет в саду.

По телу пробежала дрожь. Как же мне ухитриться уйти с вечеринки, не пройдя мимо ее рвоты? А вдруг эти микробы нырнут мне в нос и меня тоже начнет тошнить? Хотя стоп… меня ведь уже мутит. По щеке побежала новая слеза. Это не укрылось от Гая.

– О нет, Эви, только не это! Лучше поешь. Тогда тебя не стошнит.

– Точно-точно?

Он заглянул мне в глаза:

– Точно-точно.

Я лениво перекатилась набок, освобождая ему место на кровати. Он помог мне сесть прямо, так, чтобы спина опиралась на стену, а сам примостился рядом, не давая мне завалиться. Теперь мы сидели бок о бок. Он взял с тарелки тост.

– Ну давай, открывай ротик… – велел он тоном, каким говорят с маленькими детьми за обедом.

– А ты вымыл руки перед тем, как его приготовить?

Он закатил глаза, точно в ответ на какую-то возмутительную детскую шалость:

– Да.

– А тарелка точно чистая? Ты же ее не из раковины взял, правда? Ты вообще в курсе, что в кухонной раковине куда больше бактерий, чем в толчке?

– Прекрасно, я же эту тарелку как раз из туалета и вынес, – поведал он, но, увидев мое лицо, торопливо исправился: – Да расслабься, Эви! Я достал ее из комода. Могла бы и спасибо сказать, между прочим.

Я осторожно наклонилась вперед и откусила кусочек от щедро намазанного маслом тоста. На вкус он оказался просто волшебным! А еще Гай порезал его на аккуратные треугольники.

– Спасибо! – сказала я с набитым ртом.

Он так и кормил меня, пока я не наелась, а потом заставил выпить чуть ли не пол-литра воды…

– Стакан я взял из посудомойки, не переживай, – предусмотрительно сообщил он.

После перекуса мне стало… гораздо легче. Казалось, худшее уже позади, но голова по-прежнему немного кружилась.

– Тут-то все и случилось, – сказала я, указав на комнату.

Мне ужасно хотелось опустить голову Гаю на плечо, но я справилась с собой и откинулась на жесткую гипсовую стену.

– О чем ты?

– О свидании… с нимфоманом. На этой кровати он и кувыркался с другой девчонкой.

Гай кивнул и усмехнулся:

– Стало быть, это счастливая кровать, а?

Я уже протрезвела в достаточной мере, чтобы понять, к чему он клонит.

– Послушай, я ужасно пьяна. Даже не думай этим воспользоваться. – И я выразительно, со всей своей хмельной неуклюжестью ткнула в себя пальцем.

Гай вновь закатил глаза:

– Подумать только! Вместо «Спасибо большое за заботу!» я получаю обвинения в домогательствах!