Холли Борн - Эви хочет быть нормальной [litres]

А вот и улица. Я вышла из дома. Прохладно. Холод собачий. Отыскала уютный уголок. Может, отдохнуть немного? Закрыть глаза. Не думать об Оли, о том, как его все ненавидят. Не вспоминать, как громко все хохотали над его историей. Как я не решилась ему открыться. Не сказала, кто я. Какая я. Как я предала его… и саму себя.

Мы ведь с ним так похожи. Я такая же, как он. Все считают, что он псих. Псих… Конченый псих! Психопат несчастный… Как же тут холодно.

– Эви?

– Тс-с-с, у меня тихий час, – сказала я голосу.

– Эви! Что ты тут делаешь одна?

Это был Гай. Я улыбнулась в ответ.

– Выбираю, чтоб у меня было два яйца размером с арбуз, – сказала я, расплываясь в улыбке.

– Бог ты мой. Да ты в хламину просто.

– Ой, кто бы говорил! – воскликнула я, закрыв глаза. – Ты сам-то трезвым часто бываешь? «О-о-о-о, я Гай! Я ужасно крутой, потому что играю на гитаре и постоянно курю травку, но от чего же я прячусь? От чего?» – передразнила я его и сама удивилась тому, как непривычно звучал мой голос.

На фразе «От чего?» я распахнула глаза для пущего эффекта. Гай был совсем близко. На губах у него играла улыбка.

– Твоя подружка – та, что повыше, – потеряла сознание. Где вторая – понятия не имею. Можно я занесу тебя в дом? Ну пожалуйста.

– Надо же, какой ты вежливый.

– Да, манеры у меня что надо.

– Да ладно? – мрачно переспросила я и закрыла глаза.

– Нет, Эви, только не засыпай! Пойдем!

Он подхватил меня на руки и понес по саду. Тут было довольно мило, аккуратные кустики радовали глаз, но без гостей, стоявших кружками под чересчур громкую музыку, тут было бы куда лучше. Я рассекала воздух с такой скоростью, что не могла толком этого разглядеть. Я залетела в дом. Пронеслась над лестницей.

– Я лечу! – воскликнула я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Еще чего, – отозвался откуда-то снизу Гай. – Это я тебя, черт побери, несу.

– И как, тяжело? – поинтересовалась я, пролетая над группкой людей, столпившихся у верхней ступеньки и поющих под гитару Wonderwall [23] Имеется в виду знаменитая песня группы Oasis. .

– Ужасно.

Я недовольно поморщилась:

– Поверить не могу! Это ты меня сейчас толстой назвал?

– Что?! Я этого не говорил! Ох уж эти девчонки, кошмар… Потерпи чуток… почти пришли…

Гай повернулся и открыл дверь, «протаранив» ее моей пятой точкой. А потом мы зашли в темную спальню. Гай включил свет. Внутри никого не было. Он тихо выдохнул – наверное, от облегчения – и скинул меня на кровать. Я тяжело, точно во мне была целая тонна веса, рухнула на широкий матрас.

– Шикарно, – заметила я, изумленно оглядывая комнату. Но тут поняла, где нахожусь. Это же спальня Анны! Именно сюда я заглянула в день нашего свидания с Итаном. Я резко села. – Забери меня отсюда! Это комната для совокуплений!

Я попыталась было подняться, но движение оказалось слишком резким, и желудок болезненно сжался. Меня замутило. О нет! Нет! Нельзя допустить, чтобы меня вырвало!

– Меня сейчас вырвет! – в панике прокричала я.

Ну зачем? Зачем я столько всего намешала? Лоб покрылся испариной, все тело сотрясала дрожь, а меня охватила паника-паника-паника-паника-паника!

– Нет же, все будет в порядке, – заверил меня Гай таким успокаивающим голосом, какого я у него в жизни не слышала. Он совершенно не походил на все те утробные звуки, какие он издавал на концерте. – Ты приляг… Я принесу тебе воды и крекеров.

Я вцепилась в него и испуганно округлила глаза:

– Ты не понимаешь! Нельзя, чтоб меня вырвало! Ни в коем случае! Нельзя, нельзя, нельзя…

Моя паника только усугубилась, а дальше случилось то, что всегда происходит в таких случаях, – я расплакалась. У этой истерики не было никакой завязки, развития или кульминации. Гай попытался уложить меня на постель. Через минуту я уже стискивала изо всех сил его руку (так крепко, что та аж вся побелела) и рыдала.

– Нельзя, чтоб меня вырвало! Гай, а вдруг меня вырвет? Что же я наделала? Что теперь делать? Помоги мне, Гай! Живот! Ай! Боже, помоги! Только не рвота!

Меня всю затрясло. Гай, испуганно округлив глаза, крепко прижал меня к себе.

– Тише, Эви, тише. Не бойся, тебя не стошнит. Я принесу водички. Спокойно. Тише, тише. Ну и где твоих подружек носит? Тс-с-с, тебя не вырвет, вот увидишь. Я принесу воды. Ну же, ну, не плачь.

От его свитера тянуло сладковатым дымом, какой бывает, когда жгут цветы. Сидеть у него под боком было удивительно уютно и мягко, а его рука лежала у меня на копчике – там, где еще не бывал ни один парень. Стоило его пальцам коснуться моей кожи, как ее тут же закололо тоненькими иголочками. Голос Гая и его касания вернули меня к жизни. Мои рыдания начали стихать.